Позначте риси характерні для господарства Півночі США (7)
панування фермерських господарства;
панування рабського господарства;
використання праці батраків;
промислова революція майже не зачепила цю територію;
стрімке поширення промислового перевороту;
низька продуктивність праці у сільському господарстві;
широке використання машин у сільському господарстві;
висока продуктивність праці у сільському господарстві;
хижацька експлуатація землі;
орієнтація сільського господарства на експорт;
панування монокультури в сільському господарстві;
ринкова орієнтація господарства;
плантаційне землеволодіння;
переселення на вільні західні землі.

Меж тем в жизни великого полководца наступил последний период — самый выдающийся и самый трудный. Ему было шестьдесят семь лет, и после громокипящей вселенской славы, после лавровых венков, медных труб и царских резиденций, оказался он в захолустном имении своего отца, в гиблом «медвежьем углу», от которого до ближнего уездного городка Боровичей считали сорок верст. Двухэтажный отцовский дом обветшал, сад почти одичал, и даже маленькая бревенчатая церковка, построенная во имя святого Александра Невского, тоже пришла в запустение.Как только Суворова привезли в Кончанское, к нему тут же явился боровичский городничий премьер-майор Вындомский, оказавшийся, впрочем, весьма порядочным и, как показало время, доброжелательным офицером.В июле приехала дочь Наташа, два года назад вышедшая за Николая Зубова — брата всесильного фаворита Екатерины Платона Зубова. Тогда ее брак считался блестящим, сейчас марьяж уже был не тот — Екатерина II умерла, звезда братьев Зубовых закатилась. Наташа приехала с маленьким сыном Сашенькой, чему дед был несказанно рад. Но радость оказалась мимолетной: осенью дочь с внуком уехала в Петербург. Ближе к зиме появился в Кончанском Николаев, тот самый, что увозил Суворова из Кобрина, уже повышенный в чине, ставший официальным осведомителем властей.Узнав об очевидной немилости государя к фельдмаршалу, оживились все недоброжелатели Александра Васильевича. Майор И. Ф. Чернозубов вчинил ему иск на восемь тысяч рублей, полковник Л. Шиллинг фон Канштадт — на три с половиной тысячи. Всех превзошел польский граф Ворцель, представив иск на пять тысяч шестьсот двадцать восемь червонцев. Не осталась в стороне и Варвара Ивановна, потребовавшая от мужа его московский дом и ежегодную пенсию в восемь тысяч рублей. И в результате получилась кругленькая сумма — около ста тысяч, а доход его со всех имений составлял лишь половину этого…Что оставалось Суворову?Он работал в саду, много читал, не теряя интереса к текущим отечественным и европейским делам, особенно пристально следя за «неистовым корсиканцем» и его комбатантами. Подружился с местным священником, посещал все службы, а по праздникам вместе с крестьянами пел на клиросе.По соседям-помещикам почти не ездил, отговариваясь, что сие запрещено ему государем, ибо он — в ссылке, что, впрочем, так и было, потому и к нему визитов тоже почти никто не делал.А когда однажды собрались в его доме гости и с интересом стали расспрашивать Александра Васильевича о его необыкновенной жизни, о поступках его, часто столь непривычных, а порой и просто поразительных, Суворов так ответил им: «Хотите ли меня узнать? Я вам себя раскрою: меня хвалили цари, любили солдаты, мне удивлялись друзья, ненавистники меня поносили, при дворе надо мною смеялись.Я бывал при дворе, но не придворным, а Эзопом и Лафонтеном: шутками и звериным языком говорил правду. Подобно шуту Балакиреву, который был при Петре Первом и благодетельствовал России, кривлялся и корчился.Я пел петухом, пробуждая сонливых, угомоняя буйных врагов Отечества. Если бы я был Цезарь, старался бы иметь всю благородную гордость души его, но всегда чуждался бы его пороков».Однако такие застольные беседы были весьма редкими, да и соседи-помещики оставляли желать лучшего, и потому Суворов предпочитал одиночество, памятуя слова великого англичанина Джона Мильтона: «Одиночество порой — лучшее общество».6 февраля 1799 года примчался к Суворову флигель-адъютант С. И. Толбухин с рескриптом Павла от 4 февраля:  
 

Указ Петра I об основании в Санкт-Петербурге университета был утвержден Сенатом Российской империи 28 января 1724 г. Особенностью первого в России высшего учебного заведения явилась его органичная связь с двумя другими составляющими триады – Академией наук и гимназией. 

В числе первых академиков и профессоров университета были крупные ученые: математик Л. Эйлер (1707-1783), физик Г. Ф. Крафт (1701-1754), филолог, историк-востоковед Г. З. Байер (1694-1738), философ, физик И. А. Браун (1712-1768). Среди первых студентов — математик С. Н. Котельников (1723-1806); астроном и математик С. Я. Румовский (1734-1812); поэт, историк и переводчик И. С. Барков (1732-1766); астроном П. Б. Иноходцев (1745-1806); минералог, химик В. И. Севергин (1765-1826), поэт, публицист, переводчик В. Ф. Попугаев (1778-1816). Фактически все русские академики ХVIII века получили образование в Петербургском университете. Многие из них затем преподавали в других крупных учебных заведениях России. Выпускник университета адъюнкт В. Е. Адодуров (1709-1780), например, стал первым куратором Московского университета, основанного М. В. Ломоносовым в 1755 г. Обучение в университете велось по трем «классам» – математическому, физическому и гуманитарному. Универсанты занимались по программам, разработанным членами Академии, наиболее одаренные из них – по индивидуальным учебным планам. По социальному происхождению состав первых студентов был чрезвычайно пестрым: потомки родовитых фамилий учились наравне с выходцами из «низкого сословия» . 

В 1758-1765 гг. Академический Санкт-Петербургский университет и гимназию возглавлял Михаил Васильевич Ломоносов (1711-1765). Его разносторонняя деятельность на должности ректора привела, в частности, к демократизации состава студентов и закреплению связи с зарубежными университетами и академиями наук, например университетами Германии и Франции, Парижской академией наук. 

После смерти Ломоносова в 1765 г. университет и гимназия были преобразованы в Училище академии. В 1783 г. директором Петербургской Академии наук назначена княгиня Екатерина Романовна Дашкова (1745-1810), первая русская женщина на государственной службе. Бесспорной заслугой Е. Р. Дашковой считается сохранение в стенах училища университетского курса. 

8 февраля 1819 г. по Указу Александра I на базе Педагогического института (основан в 1806 г. вслед за ликвидацией Училища академии) был воссоздан Санкт-Петербургский университет. Изначально в его структуру входило три факультета: историко-филологический, философско-юридический (позднее юридический) и физико-математический, в 1854 г. к ним добавился факультет восточных языков. В таком составе факультетов университет просуществовал до 1918 г. 

К 1838 г. Императорскому Санкт-Петербургскому университету распоряжением Николая I было передано все здание Двенадцати коллегий – памятник архитектуры первой половины ХVIII века (архитектор Д. Трезини) , — ставшее впоследствии символом первого российского вуза.