Тема «Екатерина II и французские просветители» столь обширна, что составляет предмет самостоятельного обобщающего исследования. Просвещение как широкое культурно-идеологическое движение общественной мысли впервые оформилось именно во Франции, где его основные черты выразились с классической точностью, последовательностью и радикальностью. Зародившись в середине десятых годов XVIII века оно развивалось в обстановке кризиса феодально-абсолютистского строя, начавшегося в последние годы царствования Людовика XIV и нараставшего в период регентства, правления Людовика XV и Людовика XVI, при котором в 1789 году началась буржуазная революция, приведшая в 1792 году к свержении монархии и достигшая своей демократической кульминации во время якобинской диктатуры1793-1794гг.
ГЛАВА 1
НАЗВАНИЕ ГЛАВЫ ( екатерина 2)
Важно отметить два обстоятельства. Интерес самодержавной правительницы России к французскому Просвещению и его виднейшим представителям был вызван, во-первых, не только личными, но и государственными соображениями: протягивая руку дружбы тогдашним властителям дум европейского общества, используя лесть и подкуп, императрица рассчитывала на их поддержку в реализации своих политических замыслов и она не ошиблась в своих ожиданиях — Вольтер, д'Аламбер, Дидро и Гримм верно служили ее интересам, оправдывая в глазах общественного мнения Европы действия Северной Семирамиды, даже расправу с беззащитной Польшей. Во-вторых, безусловная принадлежность Екатерины II к французской, в частности и политической, культуре никоим образом не сказывалась на ее резко негативном отношении к политике Франции в Европе. Не жаловала она и самого Христианнейшего короля Людовика XV.
В исторической литературе существуют диаметрально противоположные оценки личного отношения Екатерины II к Франции. Константин Грюнвальд, русский историк, живший во Франции, был убежден, что императрица «не любила ни Франции, ни ее политики», несмотря на увлечение идеями французских просветителей. Французский историк Альфред Рамбо, напротив, полагал, что Екатерина была убежденным франкофилом.
Есть и еще один взгляд, представляющийся более верным. Он высказан историком французской дипломатии Пьером Рэном, отделявшим неприятие Екатерины II враждебной России политики Людовика XV от ее глубокой привязанности к французской культуре. «С 15 лет, — отмечал профессор П. Рэн, говоря о Екатерине, — она живет в России, овладела ее языком, восприняла православие, но духовной пищей ей служит французская литература… Целиком воспитанная на французской культуре, корреспондентка Вольтера, а позднее Гримма и Дидро, Екатерина не доверяет Франции, и это чувство взаимно».
Говоря о формировании взглядов императрицы всея Руси, необходимо вспомнить, что в эпоху Просвещения вся Европа жила по нравственно-интеллектуальным стандартам, определявшимся на берегах Сены. Крошечное германское княжество Ангальт-Цербст, подарившее России Екатерину Великую, не было исключением. София-Фредерика-Августа, принцесса Ангальт-Цербстская, которую при участии Фридриха II выдадут замуж за наследника русского престола, будущего Петра III, воспитывалась исключительно на французский манер стараниями мадемуазель Кардель, ее гувернантки, а также учителей-французов — Перо и Лорана. Впоследствии Екатерина 2 особенно часто вспоминала м-ль Кардель, которая, по словам польского историка К. Валишевского, «не только выправляла ее ум и заставляла ее опускать подбородок (считая подбородок ученицы чересчур длинным, а ум — неповоротливым.); она давала ей читать Расина, Корнеля и Мольера».
Переселившись в Россию, где из-за скверных отношений с мужем она очень скоро оказалась предоставлена самой себе, Екатерина наряду с частыми амурными историями усиленно занималась самообразованием. Одиночество располагает к чтению, и великая княгиня проглатывала один за другим французские романы, после которых настал черед Монтескье и Вольтера. Из древних авторов она отдавала предпочтение Тациту. И все же Монтескье, пока она не познакомилась с Вольтером, был ее любимым писателем. Екатерину привлекала в Монтескье его манера не столько излагать факты, как Тацит, сколько объяснять их скрытый от непосвященных смысл. Она была во власти его идей о разумном государственном устройстве и, взойдя на престол, попыталась осуществить эти идеи на неблагодатной для них русской почве.
ГЛАВА 1
НАЗВАНИЕ ГЛАВЫ ( екатерина 2)
Важно отметить два обстоятельства. Интерес самодержавной правительницы России к французскому Просвещению и его виднейшим представителям был вызван, во-первых, не только личными, но и государственными соображениями: протягивая руку дружбы тогдашним властителям дум европейского общества, используя лесть и подкуп, императрица рассчитывала на их поддержку в реализации своих политических замыслов и она не ошиблась в своих ожиданиях — Вольтер, д'Аламбер, Дидро и Гримм верно служили ее интересам, оправдывая в глазах общественного мнения Европы действия Северной Семирамиды, даже расправу с беззащитной Польшей. Во-вторых, безусловная принадлежность Екатерины II к французской, в частности и политической, культуре никоим образом не сказывалась на ее резко негативном отношении к политике Франции в Европе. Не жаловала она и самого Христианнейшего короля Людовика XV.
В исторической литературе существуют диаметрально противоположные оценки личного отношения Екатерины II к Франции. Константин Грюнвальд, русский историк, живший во Франции, был убежден, что императрица «не любила ни Франции, ни ее политики», несмотря на увлечение идеями французских просветителей. Французский историк Альфред Рамбо, напротив, полагал, что Екатерина была убежденным франкофилом.
Есть и еще один взгляд, представляющийся более верным. Он высказан историком французской дипломатии Пьером Рэном, отделявшим неприятие Екатерины II враждебной России политики Людовика XV от ее глубокой привязанности к французской культуре. «С 15 лет, — отмечал профессор П. Рэн, говоря о Екатерине, — она живет в России, овладела ее языком, восприняла православие, но духовной пищей ей служит французская литература… Целиком воспитанная на французской культуре, корреспондентка Вольтера, а позднее Гримма и Дидро, Екатерина не доверяет Франции, и это чувство взаимно».
Говоря о формировании взглядов императрицы всея Руси, необходимо вспомнить, что в эпоху Просвещения вся Европа жила по нравственно-интеллектуальным стандартам, определявшимся на берегах Сены. Крошечное германское княжество Ангальт-Цербст, подарившее России Екатерину Великую, не было исключением. София-Фредерика-Августа, принцесса Ангальт-Цербстская, которую при участии Фридриха II выдадут замуж за наследника русского престола, будущего Петра III, воспитывалась исключительно на французский манер стараниями мадемуазель Кардель, ее гувернантки, а также учителей-французов — Перо и Лорана. Впоследствии Екатерина 2 особенно часто вспоминала м-ль Кардель, которая, по словам польского историка К. Валишевского, «не только выправляла ее ум и заставляла ее опускать подбородок (считая подбородок ученицы чересчур длинным, а ум — неповоротливым.); она давала ей читать Расина, Корнеля и Мольера».
Переселившись в Россию, где из-за скверных отношений с мужем она очень скоро оказалась предоставлена самой себе, Екатерина наряду с частыми амурными историями усиленно занималась самообразованием. Одиночество располагает к чтению, и великая княгиня проглатывала один за другим французские романы, после которых настал черед Монтескье и Вольтера. Из древних авторов она отдавала предпочтение Тациту. И все же Монтескье, пока она не познакомилась с Вольтером, был ее любимым писателем. Екатерину привлекала в Монтескье его манера не столько излагать факты, как Тацит, сколько объяснять их скрытый от непосвященных смысл. Она была во власти его идей о разумном государственном устройстве и, взойдя на престол, попыталась осуществить эти идеи на неблагодатной для них русской почве.