Анализ истории Российской Империи XIX века показывает общность и закономерность явлений и процессов, присущих всем странам Европы этой эпохи. XIX век стал веком промышленной революции. Европа успешно перешла от мануфактурного производства к машинному. Промышленные сдвиги, начавшиеся в Великобритании в 80-х годах XVIII столетия, к 30-м годам XIX века охватили европейские страны. Известно, что промышленная революция началась в Великобритании с достижений и открытий в текстильной отрасли производства. «Летучий челнок» Джона Кея, механическая прялка «Денни» Джеймса Харгривса, водяная механическая прядильная машина Ричарда Аркрайта, мюль-машина К. Вуда, механический ткацкий станок Эдмунда Картрайта, паровой двигатель двойного действия Джеймса Уатта - таков перечень технических изобретений, внедряемых в производство в конце XVIII - начале XIX вв. Вслед за текстильными отраслями, где наиболее благоприятно сказались достижения промышленной революции, стали развиваться металлургия и машиностроение. Преобразования в промышленности потребовали развития путей сообщения. В 1807 году первый рейс по реке Гудзон совершил пароход Роберта Фултона; через 12 лет, в 1819 году, пароход уже пересек Атлантику. 15 сентября 1830 года началось движение по первой железной дороге Манчестер-Ливерпуль. Новые технические изобретения и научные открытия в XIX веке привели к развитию электротехники, химической промышленности, машиностроения, нефтедобычи и нефтепереработки, что привело к изменению структуры промышленного производства европейских стран. К 1870 году индустриальные перевороты произошли во Франции, Бельгии, Австро-Венгрии, Германии. Техническая революция не обошла и Россию. В 1-й половине XIX века Россия подходила к тому этапу в развитии производительных сил, при котором она стала быстро превращаться в страну электротехники, машинного производства и развивающейся индустриально-фабричной системы. Все эти изменения оказали значительное влияние на темпы экономического роста. За 1870 - 1900 годы, например, мировое промышленное производство выросло в 4 раза. Изменилось и качество экономического роста. К последней трети XIX века определилось важнейшее его свойство. Технический прогресс, опирающийся на научные открытия, впервые стал непосредственным фактором экономического развития, а развитие промышленности привело к фундаментальным социальным переменам. Города, количество которых резко возросло, стали центрами общественной жизни. Изменялась социальная структура европейских государств: формировался класс промышленной буржуазии, представленной владельцами капиталов и средств производства, возник промышленный рабочий класс, для которого его рабочая сила, а значит, и плата за нее были основными источниками существования, и, наконец, выросла численность среднего класса (предприниматели, коммерсанты, инженеры, служащие, чиновники госслужб и аппарата управления).
Несмотря на все достижения, сама система оказалась непрочной, ее крах привел в конечном счете к новой мировой войне. Непрочность Версальско-Вашингтонской системы была обусловлена рядом причин. Державы Антанты не были великодушными победителями. Тяжесть послевоенного переустройства легла на побежденные народы. Не было принято во внимание и то, что эти народы уже свергли политические режимы, которые участвовали в развязывании войны. Устанавливая репарации, победители так и не приняли в расчет реальные возможности побежденных, действуя по принципу «побежденный платит за все» . Волна национализма, поднятая первой мировой войной, не спала. Теперь ее сила поддерживалась чувствами национального унижения. Вне Версальско-Вашингтонской системы оказалась и Советская Россия. Для держав-победительниц Россия была прежде всего предательницей, заключившей сепаратный мир с врагом. Большевистский режим вызвал враждебное отношение, странами Антанты были предприняты попытки свергнуть его в ходе интервенции 1918—1919 годов. Шедшая в России гражданская война дала формальный повод не приглашать ее представителей ни в Париж, ни в Вашингтон. Большевики тем временем одержали победу в гражданской войне, восстановили государство в почти довоенных границах — как самое большое в мире. Однако подписи Советской России не было ни под одним мирным договором. Отодвинутая от решения мировых дел, она не могла не стать в оппозицию Версальско-Вашингтонской системе. Для народов германских колоний и бывшей Османской империи Версальско-Вашингтонская система стала лишь сменой властителей; ни один из этих народов не получил независимости. Для них была учреждена мандатная система. Метрополии получали мандат на управление от Лиги Наций. Создание системы замышлялось как средство ослабления колониального гнета, поскольку она предусматривала попечительство Лиги над подмандатными территориями. Однако в связи с уходом США из Лиги Наций в составе Совета остались именно те страны, которые получили мандаты на управление этими территориями. Попечительство Лиги стало фикцией, а положение подмандатных территорий ничем не отличалось от положения колоний. Это продемонстрировало народам колоний приверженность великих держав колониализму. Поэтому антиколониальное освободительное движение продолжалось. Великие державы проявили на Парижской конференции полное пренебрежение к возможным экономическим последствиям договоров, отягощавших мировое хозяйство непомерными репарационными платежами и разорвавших веками сложившиеся экономические связи. Они были поразительно близорукими, когда заставили молодую германскую демократию подписать позорный для немцев мир.
XIX век стал веком промышленной революции. Европа успешно перешла от мануфактурного производства к машинному. Промышленные сдвиги, начавшиеся в Великобритании в 80-х годах XVIII столетия, к 30-м годам XIX века охватили европейские страны.
Известно, что промышленная революция началась в Великобритании с достижений и открытий в текстильной отрасли производства. «Летучий челнок» Джона Кея, механическая прялка «Денни» Джеймса Харгривса, водяная механическая прядильная машина Ричарда Аркрайта, мюль-машина К. Вуда, механический ткацкий станок Эдмунда Картрайта, паровой двигатель двойного действия Джеймса Уатта - таков перечень технических изобретений, внедряемых в производство в конце XVIII - начале XIX вв. Вслед за текстильными отраслями, где наиболее благоприятно сказались достижения промышленной революции, стали развиваться металлургия и машиностроение.
Преобразования в промышленности потребовали развития путей сообщения. В 1807 году первый рейс по реке Гудзон совершил пароход Роберта Фултона; через 12 лет, в 1819 году, пароход уже пересек Атлантику. 15 сентября 1830 года началось движение по первой железной дороге Манчестер-Ливерпуль.
Новые технические изобретения и научные открытия в XIX веке привели к развитию электротехники, химической промышленности, машиностроения, нефтедобычи и нефтепереработки, что привело к изменению структуры промышленного производства европейских стран. К 1870 году индустриальные перевороты произошли во Франции, Бельгии, Австро-Венгрии, Германии.
Техническая революция не обошла и Россию. В 1-й половине XIX века Россия подходила к тому этапу в развитии производительных сил, при котором она стала быстро превращаться в страну электротехники, машинного производства и развивающейся индустриально-фабричной системы.
Все эти изменения оказали значительное влияние на темпы экономического роста. За 1870 - 1900 годы, например, мировое промышленное производство выросло в 4 раза. Изменилось и качество экономического роста. К последней трети XIX века определилось важнейшее его свойство. Технический прогресс, опирающийся на научные открытия, впервые стал непосредственным фактором экономического развития, а развитие промышленности привело к фундаментальным социальным переменам.
Города, количество которых резко возросло, стали центрами общественной жизни. Изменялась социальная структура европейских государств: формировался класс промышленной буржуазии, представленной владельцами капиталов и средств производства, возник промышленный рабочий класс, для которого его рабочая сила, а значит, и плата за нее были основными источниками существования, и, наконец, выросла численность среднего класса (предприниматели, коммерсанты, инженеры, служащие, чиновники госслужб и аппарата управления).
Непрочность Версальско-Вашингтонской системы была обусловлена рядом причин. Державы Антанты не были великодушными победителями. Тяжесть послевоенного переустройства легла на побежденные народы. Не было принято во внимание и то, что эти народы уже свергли политические режимы, которые участвовали в развязывании войны. Устанавливая репарации, победители так и не приняли в расчет реальные возможности побежденных, действуя по принципу «побежденный платит за все» . Волна национализма, поднятая первой мировой войной, не спала. Теперь ее сила поддерживалась чувствами национального унижения.
Вне Версальско-Вашингтонской системы оказалась и Советская Россия. Для держав-победительниц Россия была прежде всего предательницей, заключившей сепаратный мир с врагом. Большевистский режим вызвал враждебное отношение, странами Антанты были предприняты попытки свергнуть его в ходе интервенции 1918—1919 годов. Шедшая в России гражданская война дала формальный повод не приглашать ее представителей ни в Париж, ни в Вашингтон. Большевики тем временем одержали победу в гражданской войне, восстановили государство в почти довоенных границах — как самое большое в мире. Однако подписи Советской России не было ни под одним мирным договором. Отодвинутая от решения мировых дел, она не могла не стать в оппозицию Версальско-Вашингтонской системе.
Для народов германских колоний и бывшей Османской империи Версальско-Вашингтонская система стала лишь сменой властителей; ни один из этих народов не получил независимости. Для них была учреждена мандатная система. Метрополии получали мандат на управление от Лиги Наций. Создание системы замышлялось как средство ослабления колониального гнета, поскольку она предусматривала попечительство Лиги над подмандатными территориями. Однако в связи с уходом США из Лиги Наций в составе Совета остались именно те страны, которые получили мандаты на управление этими территориями. Попечительство Лиги стало фикцией, а положение подмандатных территорий ничем не отличалось от положения колоний. Это продемонстрировало народам колоний приверженность великих держав колониализму. Поэтому антиколониальное освободительное движение продолжалось.
Великие державы проявили на Парижской конференции полное пренебрежение к возможным экономическим последствиям договоров, отягощавших мировое хозяйство непомерными репарационными платежами и разорвавших веками сложившиеся экономические связи. Они были поразительно близорукими, когда заставили молодую германскую демократию подписать позорный для немцев мир.