Причиной разделения Руси на множество княжеств также было развитие во всех регионах феодальных отношений. Столица не обеспечивалась экономическое развитие своих земель, а наоборот, затормаживала его, требуя дань. Дружина и местная знать организовали собственный государственный аппарат. В него входили: армия, суд, боярство, тюрьмы и прочее. Князь мог управлять крестьянами и разбираться с местными конфликтами без Киева, одновременно защищая собственные земли от внешней угрозы. Княжества освобождались от единоличной власти Киева, князья провозглашали свою независимость и проводили собственную внутреннюю и внешнюю политику. Местная власть пыталась увеличить территории своих земель, захватывая соседние владения, в том числе принадлежащие родственным князьям. Это стало причиной начала междоусобных войн и угнетения крестьян. Экономический рост повлиял на политический строй Руси. Изменился характер отношений между боярами и князем. В XI-X веках бояре поддерживали правителя, так как он обеспечивал для них финансовое благополучие и власть. В XI веке землевладельцы уже подчинялись князю как вассалы, они почти не зависели от него экономически. Правитель вынужден был раздавать земли подчинённым, чтобы обеспечить себе необходимое количество слуг. Крупные бояре ещё больше обогащались, приобретали огромное политическое влияние, окружая себя собственными вассалами. Княжеский суд расширял свой круг деятельности. Центром управления всё ещё оставался киевский князь и его приближённые слуги. Правитель и бояре регулярно собирались на совет и обсуждали государственные дела.
ПРИРОДНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ВЕРХНЕЙ ВОЛГИ. ПРЕДПОСЫЛКИВОЗНИКНОВЕНИЯ ПРОМЫСЛОВ НА ТЕРРИТОРИИ НАШЕГО КРАЯ
Оценивая значение Верхней Волги в становлении российской государственности,
крупнейший русский историк С. М. Соловьев писал: «Теперь обратимся к Великой России, государственному ядру. Здесь первое место принадлежит Верхней Волге, или Ростовской области...» [1]. С ним солидарен И. Е. Забелин: «...далекая Суздальская сторона в нашей земле и в нашей истории очень рано без всяких воинственных походов и завоеваний становится очень сильною, господствует над остальными княжествами, а потом втягивает в свое русло и всю историю Русской страны.
Сила Суздальской земли были сила промысла и работы, а стало быть, и сила устроенного хозяйства.
Таким образом, этот сравнительно небольшой угол между Окой и Волгой сам собою возродился в великую земскую и государственную силу всей Русской земли, стал ее настоящим сердцем» [2].
Отмечая природные особенности Верхней Волги, С. М. Соловьев обращает внимание на обилие рек и озер в Русской земле, которые «много содействовали единству народному и государственному». Он усматривает прямую зависимость между величиной исторически сложившейся области и размерами той или иной речной системы: «...чем область Волги больше области всех других рек, тем область Московского государства должна быть больше всех остальных частей России, а естественно меньшим частям примыкать к большей — отсюда понятно, почему и Новгородская озерная волость, и Белая, и Малая Русь примкнули к Московскому государству» [3].
Единственными и самыми надежными нитями, связывающими самые отдаленные русские земли в единое целое, были речные системы. Благодаря рекам издревле существовала тесная связь Ростова Великого с Господином Великим Новгородом. «Ростов Великий, — отмечает С. М. Соловьев, — при самом начале русской истории находился в тесной связи с Новгородом и его князьями. Такая тесная связь Ростова с Новгородом и Чудью объясняются тем, что Белоозеро связано с Ростовом водной нитью, эта нить есть река Шексна, которая вытекает из Белоозера и впадает в Волгу у нынешнего Рыбинска; Ростов же находится при озере Неро, из которой течет Которосль, впадающая в Волгу при Ярославле»
[4].
Территория, на которой располагается Ярославская область, не имела себе равных по концентрации речных систем, судоходства, торговли, ремесел и промыслов: «Эта губерния (Ярославская—прим. авт.), кажется, есть единственная, располагающая такими громадными путями водных сообщений. Она является центром притяжения и исходным пунктом торговли и судоходства всей Волжской системы. Протекающие здесь Волга, Шексна и Молога издавна ставили ее в обширные и деятельные отношения с морями Каспийским и Балтийским» [5].
Чтобы более рельефно очертить особенности природных условий Верхней Волги, стоит сопоставить образ жизни славян Южной и Северо-Восточной Руси, обусловленный различием геополитического характера.
Большой интерес представляют рассуждения по этому поводу историка И.Е. Забелина:
«Русское поле отличалось превосходною черноземного почвою, которая с избытком вознаграждала владельца за самый легкий труд. Для скота здесь было полное приволье.
Устройство самого жилья не создавало больших хлопот и забот. Но круглая беззащитность широкой степи создавала необходимость своего рода защитника: страх от внезапного набега хищных врагов создавал из украинца всегдашнего воина, который по необходимости промышлял тем же, что и охотник-кочевник» [6].
«Русь истощалась в борьбе с варварами, — пишет В.О. Ключевский. — Никакими мирами и договорами нельзя было сдержать их хищничества, бывшего их привычным промыслом»[7].
Постоянная внешняя опасность побудила славянские племена со второй половины X века начать активную колонизацию Верхнего Поволжья.
Следствием славянской колонизации Росто-Суздальского края, по мысли В.О.
Ключевского, явилось образование другой ветви в составе русской народности — великорусского племени.
Природные условия, хозяйственный уклад, образ жизни славян в Северо-Восточной Руси были совершенно иными, нежели в Южной Руси.
Княжества освобождались от единоличной власти Киева, князья провозглашали свою независимость и проводили собственную внутреннюю и внешнюю политику. Местная власть пыталась увеличить территории своих земель, захватывая соседние владения, в том числе принадлежащие родственным князьям. Это стало причиной начала междоусобных войн и угнетения крестьян.
Экономический рост повлиял на политический строй Руси. Изменился характер отношений между боярами и князем. В XI-X веках бояре поддерживали правителя, так как он обеспечивал для них финансовое благополучие и власть. В XI веке землевладельцы уже подчинялись князю как вассалы, они почти не зависели от него экономически. Правитель вынужден был раздавать земли подчинённым, чтобы обеспечить себе необходимое количество слуг. Крупные бояре ещё больше обогащались, приобретали огромное политическое влияние, окружая себя собственными вассалами.
Княжеский суд расширял свой круг деятельности. Центром управления всё ещё оставался киевский князь и его приближённые слуги. Правитель и бояре регулярно собирались на совет и обсуждали государственные дела.
Оценивая значение Верхней Волги в становлении российской государственности,
крупнейший русский историк С. М. Соловьев писал: «Теперь обратимся к Великой России, государственному ядру. Здесь первое место принадлежит Верхней Волге, или Ростовской области...» [1]. С ним солидарен И. Е. Забелин: «...далекая Суздальская сторона в нашей земле и в нашей истории очень рано без всяких воинственных походов и завоеваний становится очень сильною, господствует над остальными княжествами, а потом втягивает в свое русло и всю историю Русской страны.
Сила Суздальской земли были сила промысла и работы, а стало быть, и сила устроенного хозяйства.
Таким образом, этот сравнительно небольшой угол между Окой и Волгой сам собою возродился в великую земскую и государственную силу всей Русской земли, стал ее настоящим сердцем» [2].
Отмечая природные особенности Верхней Волги, С. М. Соловьев обращает внимание на обилие рек и озер в Русской земле, которые «много содействовали единству народному и государственному». Он усматривает прямую зависимость между величиной исторически сложившейся области и размерами той или иной речной системы: «...чем область Волги больше области всех других рек, тем область Московского государства должна быть больше всех остальных частей России, а естественно меньшим частям примыкать к большей — отсюда понятно, почему и Новгородская озерная волость, и Белая, и Малая Русь примкнули к Московскому государству» [3].
Единственными и самыми надежными нитями, связывающими самые отдаленные русские земли в единое целое, были речные системы. Благодаря рекам издревле существовала тесная связь Ростова Великого с Господином Великим Новгородом. «Ростов Великий, — отмечает С. М. Соловьев, — при самом начале русской истории находился в тесной связи с Новгородом и его князьями. Такая тесная связь Ростова с Новгородом и Чудью объясняются тем, что Белоозеро связано с Ростовом водной нитью, эта нить есть река Шексна, которая вытекает из Белоозера и впадает в Волгу у нынешнего Рыбинска; Ростов же находится при озере Неро, из которой течет Которосль, впадающая в Волгу при Ярославле»
[4].
Территория, на которой располагается Ярославская область, не имела себе равных по концентрации речных систем, судоходства, торговли, ремесел и промыслов: «Эта губерния (Ярославская—прим. авт.), кажется, есть единственная, располагающая такими громадными путями водных сообщений. Она является центром притяжения и исходным пунктом торговли и судоходства всей Волжской системы. Протекающие здесь Волга, Шексна и Молога издавна ставили ее в обширные и деятельные отношения с морями Каспийским и Балтийским» [5].
Чтобы более рельефно очертить особенности природных условий Верхней Волги, стоит сопоставить образ жизни славян Южной и Северо-Восточной Руси, обусловленный различием геополитического характера.
Большой интерес представляют рассуждения по этому поводу историка И.Е. Забелина:
«Русское поле отличалось превосходною черноземного почвою, которая с избытком вознаграждала владельца за самый легкий труд. Для скота здесь было полное приволье.
Устройство самого жилья не создавало больших хлопот и забот. Но круглая беззащитность широкой степи создавала необходимость своего рода защитника: страх от внезапного набега хищных врагов создавал из украинца всегдашнего воина, который по необходимости промышлял тем же, что и охотник-кочевник» [6].
«Русь истощалась в борьбе с варварами, — пишет В.О. Ключевский. — Никакими мирами и договорами нельзя было сдержать их хищничества, бывшего их привычным промыслом»[7].
Постоянная внешняя опасность побудила славянские племена со второй половины X века начать активную колонизацию Верхнего Поволжья.
Следствием славянской колонизации Росто-Суздальского края, по мысли В.О.
Ключевского, явилось образование другой ветви в составе русской народности — великорусского племени.
Природные условия, хозяйственный уклад, образ жизни славян в Северо-Восточной Руси были совершенно иными, нежели в Южной Руси.