1)Первые каменные храмы на Руси возникли на рубеже XV – XVI веков 2)Где-то в 14 веке 3)Флорентийская уния- соглашение об объединении католических и православных церквей на соборе во Флоренции в июле 1439.Подписали унию все греческие епископы, присутствовавшие на соборе, кроме Марка Эфесского и патриарха константинопольского Иосифа, который к тому времени умер. Подписал унию и русский митрополит грек Исидор (давно уже согласившийся на нее), за что был низложен Великим князем Московским Василием II Темным (уния так и не вошла в силу ни в Византии, ни в Русском государстве). По возвращении в Константинополь многие греческие епископы которые согласились на унию во Флоренции, отказались от нее, заявив, что их насильно принудили к соглашению с латинянами. Греческое духовенство и народ, узнав об унии пришли в раздражение; униатов считали за еретиков. Вокруг Марка Эфесского сгруппировались все защитники православия. Патриархи Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский составили 1443 г. в Иерусалиме собор,на котором произнесли отлучение на всех приверженцев унии. Повторное осуждение восточными патриархами Флорентийской унии произошло в 1450 г. на соборе в Константинополе.
В январе 1864 года в далекой Сибири, в маленькой келье в четырех верстах от Томска, умирал высокий седобородый старик. «Молва носится, что ты, дедушка, никто иной, как Александр Благословенный, правда ли это?» — спросил у умирающего купец С.Ф. Хромов. Уже много лет мучила купца эта тайна, которая сейчас, на его глазах, уходила в могилу вместе с загадочным старцем. «Чудны дела твои, Господи: нет тайны, которая бы не открылась, — вздохнул старик. — Хоть ты знаешь, кто я, но ты меня не величь, схорони просто». Юный Александр взошел на престол в результате убийства масонами — теми самыми «верноподданными извергами, ну то есть господами с благородными душами, первейшими в свете подлецами» — императора Павла I. Сам Александр тоже был посвящен в заговор. Но когда до него дошла весть о смерти отца, он был потрясен. «Мне же обещали не посягать на его жизнь!» — с рыданиями повторял он, и метался по комнате, не находя себе места. Ему было ясно, что теперь он — отцеубийца, навсегда повязанный кровью с масонами.
Как свидетельствовали современники, первое появление Александра во дворЦе представляло собой жалкую картину: «Он шел медленно, колени его как будто подгибались, волосы на голове были распущены, глаза заплаканы... Казалось, лицо его выражало одну тяжелую мысль: «Они все воспользовались моей молодостью, неопытностью, я был обманут, не знал, что исторгая скипетр из рук самодержца, неминуемо подвергаю его жизнь опасности». Он пытался отказаться от престола. Тогда «верноподданные изверги» пообещали показать ему «рекой пролитую кровь всей царствующей семьи»... Александр сдался. Но сознание своей вины, бесконечные упреки самому себе в том, что он не сумел предвидеть трагический исход — все это тяжелым фузом легло на его совесть, ежеминутно отравляя его жизнь. С годами Александр медленно, но неуклонно отодвигался от «братьев». Начатые было либеральные реформы постепенно были свернуты. Александр все чаще находил утешение в религии — позднее либеральные историки испуганно назвали это «увлечением мистикой», хотя религиозность никакого отношения к мистике не имеет и на самом деле мистикой является именно масонский оккультизм. В одной из частных бесед Александр говорил: «Возносясь духом к Богу, я отрешаюсь от всех земных наслаждений. Призывая на Бога, я приобретаю то спокойствие, тот душевный мир, который не променяю ни на какие блаженства здешнего мира» Крупнейший биограф Александра І Н.К. Шильдер писал: «Если бы фантастические догадки и народные предания могли быть основаны на положительных данных и перенесены на реальную почву, то установленная этим путем действительность оставила бы за собой самые смелые поэтические вымыслы. Во всяком случае, подобная жизнь могла бы послужить канвой для неподражаемой драмы с потрясающим эпилогом, основным мотивом которой служило бы искупление. В этом новом образе, созданном народным творчеством, император Александр Павлович, этот «сфинкс, неразгаданный до гроба», без сомнения, представился бы самым трагическим лицом русской истории, и его тернистый жизненный путь устлали бы небывалым загробным апофеозом, осененным лучами святости».
2)Где-то в 14 веке
3)Флорентийская уния- соглашение об объединении католических и православных церквей на соборе во Флоренции в июле 1439.Подписали унию все греческие епископы, присутствовавшие на соборе, кроме Марка Эфесского и патриарха константинопольского Иосифа, который к тому времени умер. Подписал унию и русский митрополит грек Исидор (давно уже согласившийся на нее), за что был низложен Великим князем Московским Василием II Темным (уния так и не вошла в силу ни в Византии, ни в Русском государстве). По возвращении в Константинополь многие греческие епископы которые согласились на унию во Флоренции, отказались от нее, заявив, что их насильно принудили к соглашению с латинянами. Греческое духовенство и народ, узнав об унии пришли в раздражение; униатов считали за еретиков. Вокруг Марка Эфесского сгруппировались все защитники православия. Патриархи Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский составили 1443 г. в Иерусалиме собор,на котором произнесли отлучение на всех приверженцев унии. Повторное осуждение восточными патриархами Флорентийской унии произошло в 1450 г. на соборе в Константинополе.
Юный Александр взошел на престол в результате убийства масонами — теми самыми «верноподданными извергами, ну то есть господами с благородными душами, первейшими в свете подлецами» — императора Павла I. Сам Александр тоже был посвящен в заговор. Но когда до него дошла весть о смерти отца, он был потрясен. «Мне же обещали не посягать на его жизнь!» — с рыданиями повторял он, и метался по комнате, не находя себе места. Ему было ясно, что теперь он — отцеубийца, навсегда повязанный кровью с масонами.
Как свидетельствовали современники, первое появление Александра во дворЦе представляло собой жалкую картину: «Он шел медленно, колени его как будто подгибались, волосы на голове были распущены, глаза заплаканы... Казалось, лицо его выражало одну тяжелую мысль: «Они все воспользовались моей молодостью, неопытностью, я был обманут, не знал, что исторгая скипетр из рук самодержца, неминуемо подвергаю его жизнь опасности». Он пытался отказаться от престола. Тогда «верноподданные изверги» пообещали показать ему «рекой пролитую кровь всей царствующей семьи»... Александр сдался. Но сознание своей вины, бесконечные упреки самому себе в том, что он не сумел предвидеть трагический исход — все это тяжелым фузом легло на его совесть, ежеминутно отравляя его жизнь. С годами Александр медленно, но неуклонно отодвигался от «братьев». Начатые было либеральные реформы постепенно были свернуты. Александр все чаще находил утешение в религии — позднее либеральные историки испуганно назвали это «увлечением мистикой», хотя религиозность никакого отношения к мистике не имеет и на самом деле мистикой является именно масонский оккультизм. В одной из частных бесед Александр говорил: «Возносясь духом к Богу, я отрешаюсь от всех земных наслаждений. Призывая на Бога, я приобретаю то спокойствие, тот душевный мир, который не променяю ни на какие блаженства здешнего мира»
Крупнейший биограф Александра І Н.К. Шильдер писал: «Если бы фантастические догадки и народные предания могли быть основаны на положительных данных и перенесены на реальную почву, то установленная этим путем действительность оставила бы за собой самые смелые поэтические вымыслы. Во всяком случае, подобная жизнь могла бы послужить канвой для неподражаемой драмы с потрясающим эпилогом, основным мотивом которой служило бы искупление.
В этом новом образе, созданном народным творчеством, император Александр Павлович, этот «сфинкс, неразгаданный до гроба», без сомнения, представился бы самым трагическим лицом русской истории, и его тернистый жизненный путь устлали бы небывалым загробным апофеозом, осененным лучами святости».