Одним из фундаментальных факторов, определяющих политическую ситуацию в России накануне предстоящих парламентских выборов, равно как и на протяжении всего реформенного десятилетия, является так называемый «раскол демократов» - размежевание двух реформистских платформ в демократическом движении, произошедшее еще в первой половине 1990-х, а во второй оформившееся в сосуществование двух политических структур («Яблока» и Союза правых сил), опирающихся на примерно одинаковые по численности (5-8%) и политически недостаточные электоральные базы.Считается, что раскол этот в значительной мере предопределил слабую поддержку реформ, их компромиссный характер, а соответственно, во многом - и всю траекторию политических катаклизмов 1990-х годов. Вопрос об «объединении демократов» неизменно дебатируется в начале каждой избирательной кампании (в 1995, 1999, 2003 годах) и столь же неизменно решается отрицательно. Считается, что в значительной мере такое положение дел есть результат обстоятельств субъективных - личной неприязни лидеров. Более глубокий взгляд отмечает и принципиально разное отношение к президенту Ельцину на протяжении 1990-х, а также тот факт, что в проекции на традиционные европейские политические реалии движение Явлинского может быть скорее ассоциировано с социал-демократией, в то время как партия Гайдара-Чубайса - с движениями праволиберального толка.Однако явление это имеет столь принципиальное значение для понимания судеб русской демократической революции, что требует, кажется, более подробного анализа в контексте тех конфликтов и идейных антитез, которые предопределили эволюцию русского демократического движения на протяжении послереволюционного десятилетия.
Новый король Луи-Филипп I Непосредственным толчком для июльской революции послужили правительственные указы от 26 июля, согласно которым распускалась палата представителей, ужесточалось избирательное право и ещё более ограничивалась свобода слова. 27 июля на улицах Парижа вспыхнули баррикадные бои, зачинщиками которых были студенты. 28 июля некоторые солдаты с оружием в руках стали переходить на сторону восставших. 29 июля восставшие блокировали Лувр и Тюильри. 30 июля над королевским дворцом взвился французский триколор, палата депутатов провозгласила герцога Орлеанского наместником королевства. 2 августа король подписал отречение в пользу своего внука. 7 августа палата депутатов предложила герцогу Орлеанскому корону, которую тот принял 9 августа и был коронован как Луи Филипп I, прозванный «королём-гражданином». 14 августа была опубликована обновленная Хартия, с несколько более расширенной компетенцией парламента и лучшим обеспечением его господства, с ответственностью министерства, с судом присяжных для преступлений печати. Волнения пролетарских слоёв[прояснить] были быстро подавлены. «Якобинцы», как себя называли ярые антимонархисты, не смогли одержать верх, так как отмена монархии означала бы внешнеполитические осложнения вплоть до интервенции Священного союза. К власти пришла умеренная партия крупной буржуазии во главе с Тьером и Франсуа Пьером Гийомом Гизо. После этих событий началась эпоха июльской монархии, считающаяся золотым веком французской буржуазии[источник не указан 372 дня]. Последствия Править На баррикаде Июльская революция имела воздействие на всю Европу. Либеральные течения повсеместно обрели уверенность и решимость. В некоторых государствах Германского союза начались беспорядки, вылившиеся в поправки или переиздания действующих конституций. Волнения начались и в некоторых итальянских государствах , в том числе и в Папской области. Однако наибольший эффект Июльская революция произвела на территории Польши, поделенной между Россией, Пруссией и Австрией, вызвав восстание 1830 года (подавить это восстание русским войскам удалось лишь осенью 1831 года). Последствия были и в непосредственном соседстве Франции. Южные Нидерланды восстали против господства севера и провозгласили себя независимым королевством Бельгия. Несмотря на монархический статус, принятая Бельгией конституция считается одной из наиболее прогрессивных конституций Европы того времени. Окончательные границы Бельгии были определены после некоторых военных операций в 1839 году. В долго плане Июльская революция укрепила либеральные и демократические устремления во всей Европе. По мере того, как король Луи-Филипп всё больше удалялся от своих либеральных истоков и начал примыкать к Священному союзу, это привело в 1848 году к новой буржуазно-либеральной революции во Франции, так называемой Февральской революции, в результате которой была провозглашена Вторая Французская республика. Как и Июльская революция, она также привела к восстаниям и попыткам переворотов по всей Европе.
Одним из фундаментальных факторов, определяющих политическую ситуацию в России накануне предстоящих парламентских выборов, равно как и на протяжении всего реформенного десятилетия, является так называемый «раскол демократов» - размежевание двух реформистских платформ в демократическом движении, произошедшее еще в первой половине 1990-х, а во второй оформившееся в сосуществование двух политических структур («Яблока» и Союза правых сил), опирающихся на примерно одинаковые по численности (5-8%) и политически недостаточные электоральные базы.Считается, что раскол этот в значительной мере предопределил слабую поддержку реформ, их компромиссный характер, а соответственно, во многом - и всю траекторию политических катаклизмов 1990-х годов. Вопрос об «объединении демократов» неизменно дебатируется в начале каждой избирательной кампании (в 1995, 1999, 2003 годах) и столь же неизменно решается отрицательно. Считается, что в значительной мере такое положение дел есть результат обстоятельств субъективных - личной неприязни лидеров. Более глубокий взгляд отмечает и принципиально разное отношение к президенту Ельцину на протяжении 1990-х, а также тот факт, что в проекции на традиционные европейские политические реалии движение Явлинского может быть скорее ассоциировано с социал-демократией, в то время как партия Гайдара-Чубайса - с движениями праволиберального толка.Однако явление это имеет столь принципиальное значение для понимания судеб русской демократической революции, что требует, кажется, более подробного анализа в контексте тех конфликтов и идейных антитез, которые предопределили эволюцию русского демократического движения на протяжении послереволюционного десятилетия.