Салоны, кружки, общества 1-ой половины 19 века надо о каждом отдельно

В первой четверти XIX в. возникли Вольное общество любителей словесности, наук и художеств (1801) и Вольное общество любителей российской словесности (1816), во главе которого длительное время стоял Ф. Н. Глинка (в конце 1823 «Домашний комитет» общества стал собираться у К. Ф. Рылеева) , литературно-театральное общество «Зелёная лампа» (1819—20). В 1824 писатели, сочувствовавшие декабристским идеям (А. А. Бестужев-Марлинский, Глинка, Дельвиг, Гнедич, Кюхельбекер, Мицкевич) , посещали «русские завтраки» Рылеева, жившего в доме Российско-Американской компании на набережной р. Мойки, 72. Водка, кислая капуста и ржаной хлеб, обычай собираться днём (а не поздним вечером, как в светских салонах) подчёркивали национальные симпатии устроителей собраний. Театральные интересы доминировали в кружках П. А. Катенина и А. А. Шаховского, где инсценировались драмы; у Шаховского Пушкин читал «Руслана и Людмилу» . После 14 декабря 1825 ряд кружков прекратил своё существование. Иной характер приобрели и многие старые, и недавно возникшие кружки. Прежние литературные споры ушли в камерные» жанры утратили прежнее значение, а вместе с ними в значительной степени утратил свою домашность и литературный быт; всё это лишило возможности слушателя-критика чувствовать себя соавтором текста. Нарождались романтические каноны (не предполагавшие постоянного оформления контакта с аудиторией) , которые вели к утверждению ценности индивидуалисткой импровизации, авторского чтения. В центре кружков этого времени борьба «литературных аристократов» (Пушкин, Дельвиг, Вяземский и др. ) и «торгового направления» (Ф. В. Булгарин, Н. И. Греч, О. И. Сенковский) . «Аристократы» — завсегдатаи салона графини А. Г. Лаваль (см. Лаваль дом) , «салона Карамзиных» , в течение четверти века (с 1826) бывшего центром культурной жизни Петербурга; у вдовы историографа — Екатерины Андреевны (1780—1851) и его дочери от первого брака — Софьи (1802—56) бывали Жуковский, Пушкин, Вяземский, В. Ф. Одоевский, М. Ю. Лермонтов, Ф. И. Тютчев, Ю. Ф. Самарин и др. писатели, композиторы М. И. Глинка, А. С. Даргомыжский, художник Брюллов (в 1830 е гг. собирались на Михайловской площади, ныне площадь Искусств, 3, в 1840 е гг. — на Моховой улице) . Простота сочеталась здесь с изысканностью, светские беседы, обмен политическими новостями — с «поэзией домашнего житья» (Е. П. Ростопчина) . Разговор вёлся на русском языке, что было редкостью. По свидетельству И. И. Панаева, «чтобы получить литературную известность в великосветском кругу, необходимо было попасть в салон госпожи Карамзиной» . На рубеже 1820—30 х гг. в здании австрийского посольства на Дворцовой набережной, 4 существовали салоны Е. М. Хитрово (близкой знакомой Пушкина) и её дочери Д. Ф. Фикельмон, которую Вяземский назвал «устной газетой» политических и светских новостей. Среди гостей — Пушкин, Жуковский, Н. В. Гоголь.
Отголоском «арзамасской галиматьи» были «среды» А. О. Смирновой-Россет (в Зимнем дворце, середине 1820—30 х гг.) . Личность хозяйки салона определяла и литературный круг, и атмосферу салона: приходили Жуковский — автор изысканно-остроумных писем и шутливых посланий к хозяйке, Пушкин (посредником между ним и Николаем I, цензором поэта, выступала «красавица Россети») , Одоевский, Гоголь, Лермонтов, адресовавший Смирновой множество стихов и каламбуров; её имя и прозвища обыгрывали И. П. Мятлев, Вяземский и др. поэты. Среди великосветских салонов 1830—50 х гг. выделялся салон мецената графа М. Ю. Виельгорского, музыканта и меломана (Михайловская площадь, ныне площадь Искусств, 3 и 5; собирал артистов, музыкантов) , который посещали Жуковский, Гоголь (он неудачно сватался к дочери графа) , Глинка (на вечерах ставились отрывки из его «Жизни за царя») . Визиты простых артистов к графу были отделены от светских приёмов у его жены. Впечатления Лермонтова от салона Виельгорского отражены в его незаконченной повести «Штосс» .
Попытку сблизить светское общество