Полномасштабные археологические раскопки в Хараппе начались лишь в 1921 г., когда был исследован древний город. К сожалению, до этого в Хараппе успели «поработать» строители железной дороги - часть холма была срыта, а камни и кирпичи древнего поселения были использованы для железнодорожной насыпи.Еще более удивительна история открытия второй (или первой?) столицы хараппской цивилизации города Мохенджо-Даро. Поскольку в других древних поселениях долины Инда находки были единичными и случайными, долгое время после открытия Хараппы считалось, что этот город был столицей большого, но малонаселенного района. Однако много веков индийцы рассказывали легенды о том, что где-то в долине Инда стоял древний храм - древнейший из всех индийских храмов. Поклонялись в этом храме, согласно мифам, древнейшему индийскому божеству - Старому Шиве. Англичане, да и многие индийцы считали эту легенду вымыслом, ведь легенды каждой индийской долины утверждают, что именно в их местности стоит древнейший храм Индии и каждый такой храм был построен непосредственно древнейшим божеством, а все остальные были возведены уже как копии их Великого Храма. Однако легенды о храме Старого Шивы вызывали интерес у искателей сокровищ. Дело в том, что в древности по долине Инда проходила граница княжеств северных магараджей. В окружавших долину Инда горах, согласно преданиям, было немало сокровищ, которые оседали в подвалах храма Старого Шивы. Немало англичан и индийцев бросились на поиски, надеясь найти сокровища древнего храма.Удача улыбнулась в 1922 году двум индусам - Р. Сахни и Р. Банарджи, - которые выбрали в качестве объекта раскопок предполагаемого храма Старого Шивы один из холмов в долине Инда. Почему их заинтересовал именно этот холм, а не, скажем, соседний? Дело в том, что именно этот холм с древности носил загадочное название Холм Мертвых (Мохенджо-Даро). Местные крестьяне часто находили на этом холме человеческие кости. И действительно, рассуждали Сахни и Банарджи, Холм Мертвых - наилучшее место для древнего храма, посвященного богу смерти и разрушения.С тех пор почти 90 лет, и трудно сказать, были ли Сахни и Банарджи честными археологами или гробокопателями, отправившимися за древними сокровищами. Во все времена чисто научный интерес исследователя часто соседствует с вполне прагматичной жаждой обогащения. Редкий археолог удержится от соблазна положить один из найденных им предметов в свой карман, что уж говорить о тех случаях, когда раскопки сопровождают легенды о несметных сокровищах.Вскоре после начала раскопок Сахни и Банарджи обнаружили под слоем земли постройки из обожженного кирпича. Находка усилила их веру в то, что вскоре горы золота, хранящиеся в подземельях храма, попадут к ним в руки. Но улыбка удачи часто бывает двусмысленной. День за днем рабочие продолжали раскопки, одна за другой появлялись из небытия древние постройки, была обнаружена прекрасно сохранившаяся цитадель, жилые дома и культовые здания. Только вот храма Старого Шивы нигде не было. А значит, не было и сокровищ. Да и найденные в Мохенджо-Даро драгоценности никак не соответствовали легендарным горам золота. Однако для истории эти раскопки дали неоценимый результат. Выяснилось, что Хараппа была не единственным городом долины Инда. Это стимулировало поиски других городов. К тому же открытые в Мохенджо-Даро постройки пролили свет на жизнь древних индийцев.Поскольку почти 50 лет Хараппа была единственным городом этой цивилизации, о котором знали ученые, то и всю цивилизацию назвали хараппской. Это название сохранилось и сегодня, также ее именуют «протоиндийской» или «индской».Как же появилась хараппская цивилизация?На этот счет есть немало гипотез. Обычно, когда речь заходит о возникновении цивилизации, гипотезы ученых группируются вокруг двух противоположных позиций: цивилизация привнесена извне, или же цивилизация возникла на этой территории.В XIX веке, когда другие, более ранние, поселения в долине Инда были неизвестны ученым, сложилось мнение, что хараппская цивилизация была привнесена извне. Именно так думал археолог Р. Гейне-Гельдерн, считавший, что цивилизация на Инде возникла внезапно. Однако впоследствии, когда были открыты другие более ранние города в долине Инда, мнение ученых изменилось. Если раньше историки предполагали, что Хараппа была возведена древними ариями, которые отсюда совершили свой победоносный поход в Европу, то с течением времени накопился ряд фактов, указывавших на то, что жители Хараппы были не ариями, а дравидами. Представление об Индии как о прародине ариев было поставлено под сомнение.Но, несмотря на множество доказательств дравидского происхождения хараппской цивилизации, эта гипотеза и сейчас вызывает много возражений. И прежде всего у самих индийских историков, которые склонны преуменьшать достижения Хараппы - ведь сейчас дравиды относятся к самым отсталым народностям Индии
Вопрос-то элементарный! Ремесленник в отличие от рабочего делал всё сам. Разделения труда не было. Все основные работы выполнял мастер. Правда, иногда у него были ученики, которые впоследствии могли стать подмастерьями мастера. Подмастерье, в свою очередь, мог вырасти и до мастера. Мастера объединялись в цеха - союзы ремесленников одной профессии. Таким образом они пытались ограничить конкуренцию. Так, нельзя было заниматься каким-либо мастерством, не входя в соответствующий цех. Цеха регламентировали всю хозяйственную деятельность своих членов. Они устанавливали рабочие и нерабочие дни, определяли цены, запрещали переманивать учеников и подмастерий и т. д. Так они защищали своих членов от наиболее деловых и предприимчивых ремесленников. Что касается второго вопроса о правилах, то в уставе или правилах цеха, обязательных для всех членов, их труд был подчинён строгим ограничениям: в какие дни и в какое время дня можно или нельзя работать, сколько нанимать, а также какой должна быть готовая продукция. Скажем, кусок сукна должен быть строго определённой длины, ширины и качества. Нельзя было рекламировать свою продукцию, продавать её дороже установленной цехом цены, переманивать у других мастеров учеников или заказчиков. Старшины, возглавлявшие цех, придирчиво следили и за качеством продукции, и за соблюдением устава. Нарушителя могли выставить к позорному столбу, оштрафовать, даже исключить из цеха. Благодаря уставу цеха все его члены оказывались в одинаковом положении. Ни один из них, даже самый энергичный и талантливый, не мог разбогатеть за счёт других. Цех регулировал не только труд, но и другие стороны жизни его членов. Члены цеха приобретали большое помещение, где обсуждали свои дела, пировали по случаю праздника или приёма в цех нового члена (кстати, слово "цех" первоначально означало "пирушка"). Нередко цехи участвовали в управлении городом. Цех имел герб и знамя, отвечал за оборону участка городской стены. Цех собирал членские взносы на общие нужды. Из этих средств получали семьи тяжело заболевших или умерших членов цеха. В средних размеров городе могло быть около дюжины цехов, в большом - несколько десятков или даже сотен. Известны, однако, города и целые страны, где цехов не было вообще. В этом случае от конкуренции чужаков ремесленников защищал городской совет. Желающий стать членом цеха должен был показать своё мастерство, изготовив образцовое изделие. Во Франции такое изделие называли шедевром. Если шедевр заслужил одобрение придирчивых членов цеха, если кандидат был сыном уважаемых родителей и о нём самом не было известно ничего дурного, то лишь один шаг отделял его от звания полноправного мастера: он должен был устроить за свой счёт пирушку для всех членов цеха. Позже, стремясь ещё более ограничить конкуренцию, многие цехи затрудняли доступ в них новым членам. Теперь цех был открыт только для сыновей или зятьёв мастеров, а перед остальными воздвигались непреодолимые преграды. В результате подмастерья лишались возможности стать мастерами. Их иногда называли вечными подмастерьями. Чтобы отстаивать свои права, подмастерья объединялись в союзы - братства. Они добивались от мастеров улучшения условий труда и повышения оплаты. С течением времени цехи стали тормозить развитие ремесла. Были случаи, когда старшины уничтожали важные изобретения и преследовали изобретателей.
Ремесленник в отличие от рабочего делал всё сам. Разделения труда не было. Все основные работы выполнял мастер. Правда, иногда у него были ученики, которые впоследствии могли стать подмастерьями мастера. Подмастерье, в свою очередь, мог вырасти и до мастера. Мастера объединялись в цеха - союзы ремесленников одной профессии. Таким образом они пытались ограничить конкуренцию. Так, нельзя было заниматься каким-либо мастерством, не входя в соответствующий цех. Цеха регламентировали всю хозяйственную деятельность своих членов. Они устанавливали рабочие и нерабочие дни, определяли цены, запрещали переманивать учеников и подмастерий и т. д. Так они защищали своих членов от наиболее деловых и предприимчивых ремесленников.
Что касается второго вопроса о правилах, то в уставе или правилах цеха, обязательных для всех членов, их труд был подчинён строгим ограничениям: в какие дни и в какое время дня можно или нельзя работать, сколько нанимать, а также какой должна быть готовая продукция. Скажем, кусок сукна должен быть строго определённой длины, ширины и качества. Нельзя было рекламировать свою продукцию, продавать её дороже установленной цехом цены, переманивать у других мастеров учеников или заказчиков. Старшины, возглавлявшие цех, придирчиво следили и за качеством продукции, и за соблюдением устава. Нарушителя могли выставить к позорному столбу, оштрафовать, даже исключить из цеха. Благодаря уставу цеха все его члены оказывались в одинаковом положении. Ни один из них, даже самый энергичный и талантливый, не мог разбогатеть за счёт других.
Цех регулировал не только труд, но и другие стороны жизни его членов. Члены цеха приобретали большое помещение, где обсуждали свои дела, пировали по случаю праздника или приёма в цех нового члена (кстати, слово "цех" первоначально означало "пирушка"). Нередко цехи участвовали в управлении городом. Цех имел герб и знамя, отвечал за оборону участка городской стены. Цех собирал членские взносы на общие нужды. Из этих средств получали семьи тяжело заболевших или умерших членов цеха.
В средних размеров городе могло быть около дюжины цехов, в большом - несколько десятков или даже сотен. Известны, однако, города и целые страны, где цехов не было вообще. В этом случае от конкуренции чужаков ремесленников защищал городской совет.
Желающий стать членом цеха должен был показать своё мастерство, изготовив образцовое изделие. Во Франции такое изделие называли шедевром. Если шедевр заслужил одобрение придирчивых членов цеха, если кандидат был сыном уважаемых родителей и о нём самом не было известно ничего дурного, то лишь один шаг отделял его от звания полноправного мастера: он должен был устроить за свой счёт пирушку для всех членов цеха.
Позже, стремясь ещё более ограничить конкуренцию, многие цехи затрудняли доступ в них новым членам. Теперь цех был открыт только для сыновей или зятьёв мастеров, а перед остальными воздвигались непреодолимые преграды. В результате подмастерья лишались возможности стать мастерами. Их иногда называли вечными подмастерьями. Чтобы отстаивать свои права, подмастерья объединялись в союзы - братства. Они добивались от мастеров улучшения условий труда и повышения оплаты.
С течением времени цехи стали тормозить развитие ремесла. Были случаи, когда старшины уничтожали важные изобретения и преследовали изобретателей.