Может показаться, что только литература соотносить человеческую жизнь с тотальностью, понятой по-марксистски, заслуживает имени реалистической. На деле Лукач разделяет две формы реализма — критический и социалистический. В реалисты он зачисляет всех великих писателей независимо от их мировоззрения. Бальзак, Вальтер Скотт, Толстой были реакционерами по своим политическим взглядам. Но благодаря реалистическому художественному таланту создали великие художественные произведения. Согласно Лукачу, у таких писателей существует противоречие между мировоззрением и талантом. Неясно, впрочем, в чем же это противоречие выражалось. Легитимистские и аристократические установки Бальзака, например, прекрасно согласуются с его критикой послереволюционного общества во Франции, а религиозные воззрения Толстого целиком соответствуют его критике официальной церкви и привилегированных классов. «Противоречие», по мнению философа, существует только между мировоззрением данных писателей и марксистской доктриной, хотя об этом Лукач прямо не пишет, слепо копируя Ленина в подходе к проблеме.
К критическим реалистам относятся писатели, которые не смогли подняться до коммунистического мировоззрения, но несмотря на это пытались правдиво отражать конфликты эпохи, не довольствуясь непосредственным описанием единичных событий. В их творчестве через индивидуальные человеческие судьбы говорит великая история. Такие писатели не являются натуралистами, аллегористами и метафизиками. Они не бегут от мира в изолированную человеческую душу и не стремятся поднять ее переживания до ранга вневременных, вечных и непреодолимых свойств человеческой природы. Бальзак, Толстой, Франс, Роллан, Шоу, Фейхтвангер, Т. Манн — наиболее яркие писатели из галереи критических реалистов.
Лукач отмечает, что реалистическое искусство обычно присуще либо высокоразвитым странам, либо странам, переживающим период бурного социально-экономического развития. Если эта схема оказывается неприменимой по отношению к конкретным художникам, тогда Лукач утверждает обратное: отсталые страны нередко порождают передовую литературу именно вследствие своей отсталости, которую стремятся преодолеть художественными средствами. Обе схемы нельзя признать личной собственностью Лукача, ибо они часто встречаются в марксистской литературе. Если «передовые» страны (например, Франция XVIII в.) производят «передовую» литературу, то даннь^й факт блестяще подтверждает справедливость исторического материализма. Если отсталые страны (к примеру, Россия XIX в.) все же производят литературу «передовую», то и это подтверждает истинность исторического материализма, поскольку в таком случае идеология стремится преодолеть недостатки «базиса».
Все модернистское искусство — авангардизм, натурализм, экспрессионизм, сюрреализм и т. п. — противоположность реализма. Это искусство декадентское, примерами которого могут быть произведения Кафки, Джойса, Музиля, Бекетта и т. п. Главный недостаток модернизма, предрекающий его неизбежное поражение,— не воспринять тотальность и осуществить акт медиации. Нельзя упрекать писателя в том, что он описывает одиночество, но надо так показать его, чтобы каждому было ясно: человеческое одиночество есть неизбежное следствие капитализма. Тогда как у Кафки мы встречаемся с «онтологическим одиночеством», изображенным как постоянная ситуация человека и универсальная ценность. В этом отношении Кафка останавливается на описании явления, данного непосредственно, он не подняться к тотальности, которая только одна может раскрыть смысл одиночества. Следовательно, Кафка поступает подобно натуралистам. Чтобы изображение хаоса, смятения и страха современного мира и человека было реалистическим, писатель должен показать, что все эти явления порождены капитализмом. А если, подобно Джойсу, изображать духовный мир и чувство времени человека в состоянии абсолютного распада, не утруждаясь поиском причин и перспектив выхода, тогда писатель дает ложный образ мира, и его произведения надо признать незрелыми.
Итак, модернизм лишен исторической перспективы, привязывая че ловека к положениям и ситуациям, которые на самом деле не являются исторически и социально определенными. Модернизм превращает такие ситуации в трансцендентальные качества (причем Лукач использует термины «трансцендентальный» или «мистический» совершенно произвольно, как некиизображали героев — социалистов и коммунистов. Но только социалистические реалисты описывают таких героев изнутри, тем самым отождествляя их с силами прогресса. В
Социалистический реализм заидеологизирован, в то время как критический - нет, так его основной целью было отображение окружающей действительности такой, какова она есть, без прикрас. Задачей же социалистического реализма было возвеличивание социализма и партии
К критическим реалистам относятся писатели, которые не смогли подняться до коммунистического мировоззрения, но несмотря на это пытались правдиво отражать конфликты эпохи, не довольствуясь непосредственным описанием единичных событий. В их творчестве через индивидуальные человеческие судьбы говорит великая история. Такие писатели не являются натуралистами, аллегористами и метафизиками. Они не бегут от мира в изолированную человеческую душу и не стремятся поднять ее переживания до ранга вневременных, вечных и непреодолимых свойств человеческой природы. Бальзак, Толстой, Франс, Роллан, Шоу, Фейхтвангер, Т. Манн — наиболее яркие писатели из галереи критических реалистов.
Лукач отмечает, что реалистическое искусство обычно присуще либо высокоразвитым странам, либо странам, переживающим период бурного социально-экономического развития. Если эта схема оказывается неприменимой по отношению к конкретным художникам, тогда Лукач утверждает обратное: отсталые страны нередко порождают передовую литературу именно вследствие своей отсталости, которую стремятся преодолеть художественными средствами. Обе схемы нельзя признать личной собственностью Лукача, ибо они часто встречаются в марксистской литературе. Если «передовые» страны (например, Франция XVIII в.) производят «передовую» литературу, то даннь^й факт блестяще подтверждает справедливость исторического материализма. Если отсталые страны (к примеру, Россия XIX в.) все же производят литературу «передовую», то и это подтверждает истинность исторического материализма, поскольку в таком случае идеология стремится преодолеть недостатки «базиса».
Все модернистское искусство — авангардизм, натурализм, экспрессионизм, сюрреализм и т. п. — противоположность реализма. Это искусство декадентское, примерами которого могут быть произведения Кафки, Джойса, Музиля, Бекетта и т. п. Главный недостаток модернизма, предрекающий его неизбежное поражение,— не воспринять тотальность и осуществить акт медиации. Нельзя упрекать писателя в том, что он описывает одиночество, но надо так показать его, чтобы каждому было ясно: человеческое одиночество есть неизбежное следствие капитализма. Тогда как у Кафки мы встречаемся с «онтологическим одиночеством», изображенным как постоянная ситуация человека и универсальная ценность. В этом отношении Кафка останавливается на описании явления, данного непосредственно, он не подняться к тотальности, которая только одна может раскрыть смысл одиночества. Следовательно, Кафка поступает подобно натуралистам. Чтобы изображение хаоса, смятения и страха современного мира и человека было реалистическим, писатель должен показать, что все эти явления порождены капитализмом. А если, подобно Джойсу, изображать духовный мир и чувство времени человека в состоянии абсолютного распада, не утруждаясь поиском причин и перспектив выхода, тогда писатель дает ложный образ мира, и его произведения надо признать незрелыми.
Итак, модернизм лишен исторической перспективы, привязывая че ловека к положениям и ситуациям, которые на самом деле не являются исторически и социально определенными. Модернизм превращает такие ситуации в трансцендентальные качества (причем Лукач использует термины «трансцендентальный» или «мистический» совершенно произвольно, как некиизображали героев — социалистов и коммунистов. Но только социалистические реалисты описывают таких героев изнутри, тем самым отождествляя их с силами прогресса. В