Жизнь новгородцев в древнем городе В первые века своего существования полностью деревянный Новгород был очень невелик. Река делила его на две части: на правом берегу находилась Торговая сторона, на левом Софийская. Улицы спускались к воде; позднее их соединили между собой так называемые «пробойные» улицы, параллельные берегу. Политическим и религиозным центром города был Кремль, экономическим - Торг. Их соединял Великий мост, на котором часто возникали вооруженные стычки между жителями Софийской и Торговой сторон и проходили вечевые казни. Княжеская власть концентрировалась на Ярославовом дворище, представительстве князя в городе, - большую часть времени князья жили за городом, на Городище. Остальная территория Новгорода подчинялась пяти самоуправляющимся «концам»: на Софийской стороне находились Неревский, Загородский и Людин, или Гончарский, на Торговой стороне — Славенский и Плотницкий Каждому концу Новгорода принадлежали земли одной из пяти частей, «пятин», на которые делились все владения Великого Новгорода; четыре «пятины» начинались прямо от стен города. У концов было свое, «кончанское» вече, у улиц, входящих в их состав, - «уличанское». Главная улица каждого конца Софийской стороны отходила от одной из кремлевских башен. На протяжении многих веков планировка Великого Новгорода почти не менялась. Дело в том, что из-за топкой почвы улицы здесь начали мостить уже в X в. (в Париже первые мостовые появились только в XII в., а в Лондоне - в XV в.). Дороги мостились толстыми сосновыми плахами, которые за 20-30 лет сгнивали, и тогда поверх старой появлялась новая кладка. Когда в XX в. археологи стали раскапывать трассы бывших улиц, то в некоторых местах насчитывали до 33 ярусов мостовых! Много веков новгородская земля хранила свое уникальное богатство — берестяные грамоты. 26 июня 1951 г., день, когда была найдена первая береста с нацарапанными буквами, стал знаменательной датой в истории русской и мировой археологии. За с той поры более 50 лет обнаружены почти 1000 грамот, и едва ли не каждый год приносит новые находки. Руководитель новгородской археологической экспедиции Валентин Янин сравнивает их «с разбитым на сотни кусков громадным зеркалом, каждый осколок которого запечатлел небольшую, случайно отразившуюся в нем частицу давно исчезнувшего мира». Летописи, политические договоры, другие документы рассказывают о делах государственных, войнах, изредка о стихийных бедствиях, а об обычной жизни простого человека молчат. Береста же рассказывает именно об этом. «От Бориса к Настасье. Как придет эта грамота, пришли мне человека, на жеребце, потому что дел здесь много. Да пришли мне сорочку - сорочку забыл». Новгородцы ХIII-ХIV вв. составляли на березовой коре черновики завещаний, учились писать, считать и рисовать. Одной им самых интересных находок стали нацарапанные на бересте рисунки шестилетнего Онфима, так похожие на «творчество» современных детей. Берестяные грамоты доказали, что письменностью в древнем Новгороде владели люди самых разных слоев общества, включая крестьян. «Поезжай, господин, за своим хлебом, чтобы, господин, не сгнил. А мы, господин, теперь погибли: хлеб померз, сеять, господин, нечего, и есть тоже нечего...» Для письма выбирали лист березо-ной коры с минимумом прожилок, для большей эластичности его иногда кипятили, добавив щелочь. Текст наносили штрихами с костяного или железного писала — заостренного стержня. Бересту обычно не хранили; прочтя грамоту, человек выбрасывал ее, предварительно оторвав обращение, и потому большинство грамот дошло до нас в отрывках. Образцы берестяных грамот хранятся в Новгородском историческом музее.
В первые века своего существования полностью деревянный Новгород был очень невелик. Река делила его на две части: на правом берегу находилась Торговая сторона, на левом Софийская. Улицы спускались к воде; позднее их соединили между собой так называемые «пробойные» улицы, параллельные берегу. Политическим и религиозным центром города был Кремль, экономическим - Торг. Их соединял Великий мост, на котором часто возникали вооруженные стычки между жителями Софийской и Торговой сторон и проходили вечевые казни.
Княжеская власть концентрировалась на Ярославовом дворище, представительстве князя в городе, - большую часть времени князья жили за городом, на Городище. Остальная территория Новгорода подчинялась пяти самоуправляющимся «концам»: на Софийской стороне находились Неревский, Загородский и Людин, или Гончарский, на Торговой стороне — Славенский и Плотницкий Каждому концу Новгорода принадлежали земли одной из пяти частей, «пятин», на которые делились все владения Великого Новгорода; четыре «пятины» начинались прямо от стен города. У концов было свое, «кончанское» вече, у улиц, входящих в их состав, - «уличанское». Главная улица каждого конца Софийской стороны отходила от одной из кремлевских башен.
На протяжении многих веков планировка Великого Новгорода почти не менялась. Дело в том, что из-за топкой почвы улицы здесь начали мостить уже в X в. (в Париже первые мостовые появились только в XII в., а в Лондоне - в XV в.). Дороги мостились толстыми сосновыми плахами, которые за 20-30 лет сгнивали, и тогда поверх старой появлялась новая кладка. Когда в XX в. археологи стали раскапывать трассы бывших улиц, то в некоторых местах насчитывали до 33 ярусов мостовых!
Много веков новгородская земля хранила свое уникальное богатство — берестяные грамоты. 26 июня 1951 г., день, когда была найдена первая береста с нацарапанными буквами, стал знаменательной датой в истории русской и мировой археологии. За с той поры более 50 лет обнаружены почти 1000 грамот, и едва ли не каждый год приносит новые находки. Руководитель новгородской археологической экспедиции Валентин Янин сравнивает их «с разбитым на сотни кусков громадным зеркалом, каждый осколок которого запечатлел небольшую, случайно отразившуюся в нем частицу давно исчезнувшего мира». Летописи, политические договоры, другие документы рассказывают о делах государственных, войнах, изредка о стихийных бедствиях, а об обычной жизни простого человека молчат. Береста же рассказывает именно об этом. «От Бориса к Настасье. Как придет эта грамота, пришли мне человека, на жеребце, потому что дел здесь много. Да пришли мне сорочку - сорочку забыл».
Новгородцы ХIII-ХIV вв. составляли на березовой коре черновики завещаний, учились писать, считать и рисовать. Одной им самых интересных находок стали нацарапанные на бересте рисунки шестилетнего Онфима, так похожие на «творчество» современных детей. Берестяные грамоты доказали, что письменностью в древнем Новгороде владели люди самых разных слоев общества, включая крестьян. «Поезжай, господин, за своим хлебом, чтобы, господин, не сгнил. А мы, господин, теперь погибли: хлеб померз, сеять, господин, нечего, и есть тоже нечего...» Для письма выбирали лист березо-ной коры с минимумом прожилок, для большей эластичности его иногда кипятили, добавив щелочь. Текст наносили штрихами с костяного или железного писала — заостренного стержня. Бересту обычно не хранили; прочтя грамоту, человек выбрасывал ее, предварительно оторвав обращение, и потому большинство грамот дошло до нас в отрывках. Образцы берестяных грамот хранятся в Новгородском историческом музее.