Сократите текст 70-120 слов
Мария Нарышкина родом из глухого, забросанного песками городка Астраханской губернии. С детства Мария видела волнующиеся от легчайшего ветра песчаные степи прикаспийского края, караваны верблюдов, уходящих в Персию, загорелых купцов, охрипших от песчаной пудры, и дома в восторженном исступлении читала географические книжки отца. Пустыня была её родиной, а география – поэзией. По примеру отца девушка закончила педагогический институт. Марию Никифоровну назначили учительницей в дальний район – село Хошутово, на границе с мёртвой среднеазиатской пустыней. Первый раз видела Мария Никифоровна настоящую бурю в глубине пустыни. Хошутово было почти совсем занесено песком. На улицах лежали целые сугробы мельчайшего беловатого песка, надутого с плоскогорий Памира. Песок подходил к подоконникам домов, лежал буграми на дворах и точил дыхание людей. Всюду стояли лопаты, и каждый день крестьяне работали, очищая усадьбы от песчаных заносов. Мария Никифоровна увидела тяжкий и почти ненужный труд, потому что расчищенные места снова заваливались песком, увидела молчаливую бедность и смиренное отчаяние. Крестьяне на школу глядели равнодушно, она им была не нужна в их положении. И Мария Никифоровна догадалась: в школе надо сделать главным предметом обучение борьбе с песками, обучение искусству превращать пустыню в живую землю. Тогда она созвала крестьян в школу и рассказала им про своё намерение. Крестьяне ей не поверили, но сказали, что дело это славное. В округе учительнице дали книги и посоветовали самой преподавать песчаное дело два года. С большим трудом к концу первого лета удалось Марии Никифоровне убедить крестьян устраивать каждый год добровольные общественные работы – месяц весной и месяц осенью.
И уже через год Хошутова было не узнать. Растительные посадки защитными полосами зеленели вокруг орошаемых огородов, длинными лентами окружили Хошутово со стороны ветров пустыни. Около школы Мария Никифоровна задумала устроить сосновый питомник, чтобы перейти уже к решительной борьбе с пустыней. Учительница вычитала, что посевы, заключённые меж полосами сосновых насаждений, дают удвоенные и утроенные урожаи, потому что дерево бережёт снежную влагу и хранит растение от истощения горячим ветром. Даже кустарниковые посадки увеличили намного урожай трав, а сосна – дерево попрочней. Хошутово издавна страдало от недостатка топлива. Теперь кустарник дал жителям топливо и прут, из которого они научились делать корзины, ящички, а особо искусные – даже стулья, столы и прочую мебель. Пустыня понемногу зеленела и становилась приветливей. Школа Марии Никифоровны всегда была полна не только детьми, но и взрослыми, которые слушали чтение учительницы про мудрость жить в песчаной степи. Через несколько лет учительницу вызвали в округ и сказали:
— Знаете что, Мария Никифоровна теперь в Хошутове обойдутся и без вас.
— Это как же? – изумилась учительница.
— А так: население уже обучилось бороться с песками.
А вы не согласились бы перевестись в Сафуту?
— Что это за Сафута? – с Мария Никифоровна. Сафута – тоже село, – ответил начальник.
– Если бы вы, Мария Никифоровна, поехали в Сафуту и обучили бы местное население культуре песков, тогда Сафута привлекла бы к себе и других, а те, кто уже поселился там, не разбежались бы. Вы понимаете меня теперь, Мария Никифоровна? Кстати, мы давно не можем найти кандидата в Сафуту: глушь, даль – все отказываются. Как вы на это смотрите, Мария Никифоровна? Мария Никифоровна задумалась: «Неужели молодость придётся похоронить в песчаной пустыне и умереть в кустарнике, считая это полумёртвое деревцо в пустыне лучшим для себя памятником и высшей славой жизни?..» Потом Мария Никифоровна поняла всю безысходную судьбу людей, зажатых в барханы песков, и сказала удовлетворённо:
— Ладно. Я согласна... Постараюсь приехать к вам через пятьдесят лет старушкой... Приеду не по песку, а по лесной дороге. Дожидайтесь! Начальник в удивленье подошёл к ней:
— Вы, Мария Никифоровна, могли бы заведовать целым народом, а не школой. Пустыня – будущий мир, а люди будут благодарны, когда в пустыне вырастет дерево...
По мнению энциклопедии «Британника» и других западных источников, «занавес» был возведён СССР в курсе проводимой его руководством политики самоизоляции[2]. По мнению советских источников, «занавес» был возведён капиталистическими странами вокруг СССР[3]. За все годы Советской власти менялась только степень его непроницаемости[4].
Окончательно железный занавес стал рассыпаться к концу 1980-х годов вследствие политики гласности и открытости, проводившейся в СССР и восточноевропейских странах (см. Европейский пикник). Символом окончательного падения железного занавеса стало разрушение Берлинской стены. «Желе́зный за́навес» — образное выражение, обозначающее информационный и политический барьер, на протяжении нескольких десятилетий отделявший СССР и другие социалистические страны от капиталистических стран Запада. Окончательно пал в конце 1980-х годов вследствие политики гласности и открытости, проводившейся в СССР и восточноевропейских странах. Символом окончательного падения железного занавеса стало разрушение Берлинской стены. Выражение получило распространение благодаря Уинстону Черчиллю, который употребил его в своей Фултонской речи. Однако оно существовало и раньше: в отношении Советской России применялось ещё в 1920 году, а во время Второй мировой войны его использовал Йозеф Геббельс [1]. Исторически железный занавес — действительно существовавший в европейских средневековых театрах занавес из железа. Так как в театрах использовалось пожароопасное свечное освещение, то в случае пожара на сцене занавес опускался и наглухо отделял сцену от зала, что позволяло зрителям безопасно покинуть здание театра.