Культурным центром христианского мира в средние века были монастыри. Они вели в эпоху средних веков основную работу по распространению христианской религии. Только у монахов люди могли найти медицинскую и некоторую защиту и от варваров, и от светских властей. Духовная власть монастыря базировалась на власти экономической. Монахи создавали запасы продовольствия на черный день, только у монахов всегда имелось все необходимое для изготовления и ремонта скудного сельскохозяйственного инвентаря. Монахи по священной обязанности занимались благотворительностью нуждающимся была одним из первоочередных пунктов в уставе любой монастырской общины. Эта выражалась и в раздаче хлеба окрестным крестьянам в голодный год, и в лечении больных, и в организации странноприимных домов. Монахи проповедовали среди полуязыческого местного населения христианскую веру . В монастырях нашли прибежище также ученость и наука. Только монастыри обладают необходимым потенциалом для организации образовательной деятельности. Важно отметить, что одним из факторов возникновения университетской культуры именно в монастырях являлось наличие там книг, которые за пределами монастырей были большой редкостью.
До нашего времени дошло описание внешности Ивана III, сделанное венецианцем А. Контарини, в 1476 году посетившего Москву и удостоенного встречи с великим князем. По его словам, Иван был: «высок, но худощав; вообще он очень красивый человек» . Холмогорский летописец упомянул прозвище Ивана — Горбатый, что, возможно, говорит о том, что Иван сутулился — и это, в принципе, всё, что нам известно о внешнем облике великого князя. О характере и привычках Ивана Васильевича тоже известно мало. С. Герберштейн, побывавший в Москве уже при Василии III, писал об Иване: «…Для женщин он был до такой степени грозен, что если какая из них случайно попадалась ему навстречу, то от взгляда его только что не лишалась жизни» . Не обошёл он вниманием и традиционный порок русских князей — пьянство: «во время обеда он по большей части до такой степени предавался опьянению, что его одолевал сон, причём все приглашённые были меж тем поражены страхом и молчали; по пробуждении он обыкновенно протирал глаза и тогда только начинал шутить и проявлять весёлость по отношению к гостям». Автор одной литовской хроники писал об Иване, что он был «муж сердца смелого и рицер валечный» — что, вероятно, было некоторым преувеличением, так как сам великий князь предпочитал не ходить в походы сам, а посылать своих полководцев.Известно, что Иван III весьма прислушивался к советам боярской думы; дворянин Иван Берсень-Беклемишев писал, что великий князь «против собя стречю любил и тех жаловал, которые против его говаривали» . Андрей Курбский тоже отмечал любовь монарха к боярским советам; впрочем, судя по словам оппонента Курбского по переписке, Ивана IV, отношения Ивана III с боярами были отнюдь не идиллическими.
Только у монахов люди могли найти медицинскую и некоторую защиту и от варваров, и от светских властей. Духовная власть монастыря базировалась на власти экономической. Монахи создавали запасы продовольствия на черный день, только у монахов всегда имелось все необходимое для изготовления и ремонта скудного сельскохозяйственного инвентаря. Монахи по священной обязанности занимались благотворительностью нуждающимся была одним из первоочередных пунктов в уставе любой монастырской общины. Эта выражалась и в раздаче хлеба окрестным крестьянам в голодный год, и в лечении больных, и в организации странноприимных домов. Монахи проповедовали среди полуязыческого местного населения христианскую веру .
В монастырях нашли прибежище также ученость и наука. Только монастыри обладают необходимым потенциалом для организации образовательной деятельности. Важно отметить, что одним из факторов возникновения университетской культуры именно в монастырях являлось наличие там книг, которые за пределами монастырей были большой редкостью.
О характере и привычках Ивана Васильевича тоже известно мало. С. Герберштейн, побывавший в Москве уже при Василии III, писал об Иване: «…Для женщин он был до такой степени грозен, что если какая из них случайно попадалась ему навстречу, то от взгляда его только что не лишалась жизни» . Не обошёл он вниманием и традиционный порок русских князей — пьянство: «во время обеда он по большей части до такой степени предавался опьянению, что его одолевал сон, причём все приглашённые были меж тем поражены страхом и молчали; по пробуждении он обыкновенно протирал глаза и тогда только начинал шутить и проявлять весёлость по отношению к гостям». Автор одной литовской хроники писал об Иване, что он был «муж сердца смелого и рицер валечный» — что, вероятно, было некоторым преувеличением, так как сам великий князь предпочитал не ходить в походы сам, а посылать своих полководцев.Известно, что Иван III весьма прислушивался к советам боярской думы; дворянин Иван Берсень-Беклемишев писал, что великий князь «против собя стречю любил и тех жаловал, которые против его говаривали» . Андрей Курбский тоже отмечал любовь монарха к боярским советам; впрочем, судя по словам оппонента Курбского по переписке, Ивана IV, отношения Ивана III с боярами были отнюдь не идиллическими.