Сравнение Цезаря с Августом может лучше всего выявить, с одной стороны, связь между личностью и политической системой, а с другой, своеобразие августовского принципата. Личность и политические структуры неотделимы, как у Цезаря, так и у Августа. Возвышение Цезаря самого начала отмечалось чрезвычайной динамикой, постоянным риском поставить на карту все, даже собственно жизнь. У Октавиана этого не было и в помине. Стремление Цезаря к власти и ее утверждение, его руководящее кадры, жизне и ум, радикальность требований полностью подчинили противников. Но при этом было бы ошибочно предполагать, что у него имелась сформулированная политическая программа или консистентция государственная концепция. Цезарь прежде всего опирался на личности, а не на институты. Однако диктатор вершил весь римский мир своими законами, решениями, мерами, основанием колоний, реформой календаря, крупным строительством; его спешка была непревзойденной. Те пятнадцать лет, которые несли отпечаток его деятельности под знаменами войны, причем этот человек так же мало боялся рукопашного боя, как и опасного него помилования ожесточенных противников, хотя должен был понимать, что они всегда будут его ненавидь.
