Пресса якобинцев была самой массовой и влиятельной. Но и в той блистательной плеяде имен, которыми представлена журналистика Великой французской революции, имя Жан-Поля Марата не знает себе равных. Известный историк Е.В.Тарле, посвятивший Марату специальное исследование, отмечает, что главным достоинством этого журналиста и революционера была его естественная близость к народу, интересы которого стали смыслом жизни Марата. «Марат оказался не только для своего времени, для 18 столетия, но, смело можно сказать, и для последующих долгих десятилетий единственным публицистом Франции не только писавшим для широчайших народных масс городов, но и услышанным этими массами».
Сравнивая Марата с известными журналистами этой эпохи, Демуленом и Эбером, Тарле подчеркивает, что популярность буржуазной «Революции Франции и Брабанта» с её бойкостью и развлекательно-революционным пафосом и плебейский «Пер Дюшен» с её злоупотреблением сквернословием и жаргоном была несравнимо меньшей рядом с всеобщей любовью к «Другу народа». Это выделяет его не только среди журналистов, но и в ряду всех лидеров революции вообще. «Марату удалось то, что не удавалось в такой мере решительно никому из первостепенных деятелей Французской революции, даже наиболее искренно демократически настроенных: «Народ, тот самый «добрый парижский народ», для которого писал Марат, признал его своим, никогда не считал его «господином», каковым для парижской массы всегда был и остался, например, хотя бы тот же Робеспьер, неподкупный, чистый и честный революционер».
Секрет популярности Марата Две вещи сделали его истинным другом народа:
1) то, что он всегда и, прежде всего, бесстрашно и настойчиво защищал интересы «маленького человека», бедняка или санкюлота, как говорили в те дни в Париже понятный народу и одновременно «зажигательный», по определению жирондистов, язык газеты Марата.
В отличие от большинства лидеров революции Марат не был оратором. И, тем не менее, его слышал весь Париж. Газету «Ами дю пёпль» («Друг народа») грамотные парижане читали вслух для своих собратьев почти с первых дней революции. Сразу же после взятия Бастилии Марат обратился в комитет своего округа с выделить средства на типографский станок и печатание газеты. Он не мог печатать газету на свои деньги, как это делали буржуазно-монархистские деятели типа Мирабо или Бриссо, так как денег у него не было: он был врачом, лечившим бедняков (в этом смысле можно проводить параллель между ним и Ренодо). В 1789 году Марат был уже зрелым человеком, имевшим сформированное мировоззрение, последователем Руссо и Монтескье, противником абсолютизма. Он встретил революцию во всеоружии идей борьбы за новый мир. Сам он писал в номере от 2 марта 1793 года: «Я имел к моменту революции уже сложившиеся убеждения… Я решил обнародовать свои идеи в печати и основал «Друг народа».
Газета стала выходить с 12 сентября 1789 года. На фоне восторженных приветствий революции, лившихся со страниц парижской прессы этих дней, голос «Друга народа» прозвучал резким диссонансом. Марат сразу же выступил против тех, кто решил ограничить революцию её первыми формальными достижениями, будущих предателей Лафайета, Мирабо, Бриссо, Неккера, Бальи. С самого начала и до последнего дня своей жизни он был беспощаден к тем, кого подозревал. Буржуазные историографы и многие современники Марата обвиняли его в излишней подозрительности и даже в кровожадности. Но историческая реальность доказывала его правоту, все подозрения «друга народа» оправдывались. Он как будто бы предвидел тайный сговор Мирабо с Людовиком-XVI, будущий расстрел парижан Лафайетом, предательство Дюмурье.
Всего вышло более 1000 номеров газеты «Ами дю пёпль», которая публиковалась ежедневно и рас не только в Париже, но и в провинции. Считают, что тираж газеты Марата составлял 2000 экз., что было значительно меньше, чем у газеты Бриссо (10 тыс. экз.) и, тем более, у «Революсьон де Франсе де Брабан»» (20 тыс,). Но по тем условиям, когда читательская аудитория была ограничена повсеместной неграмотностью, и это было немало. Следует учитывать то, что тогда газета чаще всего покупалась коллективно и, по мнению ученых, содержание каждого газетного экземпляра становилось в эпоху Великой французской революции достоянием в среднем десяти человек. Кроме того, процент неграмотных в тех слоях, к которым по преимуществу адресовался Марат, был весьма велик, и широкую популярность имели публичные читки газет - так называемое устное рас
если что то не поняятно или ответ дан не верно напиши буду рада а если всё верно то поставь лайк иотметь ответ как лучший
Реформа Сервия Туллия, как видим, разрушила общество основанное на кровном родстве, и вместо него создала государственное устройство, основанное, как справедливо писал Ф. Энгельс, на имущественном различии и территориальном делении.
Затем после изгнания последнего царя в Риме установился строй под названием республика, что означает «общее дело»; верховным хозяином государства считался теперь весь римский народ, т.е. народное собрание. Постоянное руководство общественными делами перешло к сенату, а вместо царя были избраны два верховных правителя, названные консулами, т.е. «советчиками» или «товарищами». Консулы получали царский империй, но всего на один год. Командовали они или вместе, или по очереди и были во всем равны: один консул не мог что-нибудь приказать другому, но имел право отменить приказ товарища, если считал его вредным для государства.
Падение военной демократии в Риме, как свидетельствуют данные ученых, произошло в конце VI – начале V вв. до н.э. в форме насильственного свержения последнего царя и передачи его власти двум выбранным должностным лицам. Они могли выбираться только из патрициев и назывались консулами. Таким образом был осуществлен переход к республике.
его основными занятиями были:
Пресса якобинцев была самой массовой и влиятельной. Но и в той блистательной плеяде имен, которыми представлена журналистика Великой французской революции, имя Жан-Поля Марата не знает себе равных. Известный историк Е.В.Тарле, посвятивший Марату специальное исследование, отмечает, что главным достоинством этого журналиста и революционера была его естественная близость к народу, интересы которого стали смыслом жизни Марата. «Марат оказался не только для своего времени, для 18 столетия, но, смело можно сказать, и для последующих долгих десятилетий единственным публицистом Франции не только писавшим для широчайших народных масс городов, но и услышанным этими массами».
Сравнивая Марата с известными журналистами этой эпохи, Демуленом и Эбером, Тарле подчеркивает, что популярность буржуазной «Революции Франции и Брабанта» с её бойкостью и развлекательно-революционным пафосом и плебейский «Пер Дюшен» с её злоупотреблением сквернословием и жаргоном была несравнимо меньшей рядом с всеобщей любовью к «Другу народа». Это выделяет его не только среди журналистов, но и в ряду всех лидеров революции вообще. «Марату удалось то, что не удавалось в такой мере решительно никому из первостепенных деятелей Французской революции, даже наиболее искренно демократически настроенных: «Народ, тот самый «добрый парижский народ», для которого писал Марат, признал его своим, никогда не считал его «господином», каковым для парижской массы всегда был и остался, например, хотя бы тот же Робеспьер, неподкупный, чистый и честный революционер».
Секрет популярности Марата Две вещи сделали его истинным другом народа:
1) то, что он всегда и, прежде всего, бесстрашно и настойчиво защищал интересы «маленького человека», бедняка или санкюлота, как говорили в те дни в Париже понятный народу и одновременно «зажигательный», по определению жирондистов, язык газеты Марата.
В отличие от большинства лидеров революции Марат не был оратором. И, тем не менее, его слышал весь Париж. Газету «Ами дю пёпль» («Друг народа») грамотные парижане читали вслух для своих собратьев почти с первых дней революции. Сразу же после взятия Бастилии Марат обратился в комитет своего округа с выделить средства на типографский станок и печатание газеты. Он не мог печатать газету на свои деньги, как это делали буржуазно-монархистские деятели типа Мирабо или Бриссо, так как денег у него не было: он был врачом, лечившим бедняков (в этом смысле можно проводить параллель между ним и Ренодо). В 1789 году Марат был уже зрелым человеком, имевшим сформированное мировоззрение, последователем Руссо и Монтескье, противником абсолютизма. Он встретил революцию во всеоружии идей борьбы за новый мир. Сам он писал в номере от 2 марта 1793 года: «Я имел к моменту революции уже сложившиеся убеждения… Я решил обнародовать свои идеи в печати и основал «Друг народа».
Газета стала выходить с 12 сентября 1789 года. На фоне восторженных приветствий революции, лившихся со страниц парижской прессы этих дней, голос «Друга народа» прозвучал резким диссонансом. Марат сразу же выступил против тех, кто решил ограничить революцию её первыми формальными достижениями, будущих предателей Лафайета, Мирабо, Бриссо, Неккера, Бальи. С самого начала и до последнего дня своей жизни он был беспощаден к тем, кого подозревал. Буржуазные историографы и многие современники Марата обвиняли его в излишней подозрительности и даже в кровожадности. Но историческая реальность доказывала его правоту, все подозрения «друга народа» оправдывались. Он как будто бы предвидел тайный сговор Мирабо с Людовиком-XVI, будущий расстрел парижан Лафайетом, предательство Дюмурье.
Всего вышло более 1000 номеров газеты «Ами дю пёпль», которая публиковалась ежедневно и рас не только в Париже, но и в провинции. Считают, что тираж газеты Марата составлял 2000 экз., что было значительно меньше, чем у газеты Бриссо (10 тыс. экз.) и, тем более, у «Революсьон де Франсе де Брабан»» (20 тыс,). Но по тем условиям, когда читательская аудитория была ограничена повсеместной неграмотностью, и это было немало. Следует учитывать то, что тогда газета чаще всего покупалась коллективно и, по мнению ученых, содержание каждого газетного экземпляра становилось в эпоху Великой французской революции достоянием в среднем десяти человек. Кроме того, процент неграмотных в тех слоях, к которым по преимуществу адресовался Марат, был весьма велик, и широкую популярность имели публичные читки газет - так называемое устное рас
если что то не поняятно или ответ дан не верно напиши буду рада а если всё верно то поставь лайк иотметь ответ как лучший
Реформа Сервия Туллия, как видим, разрушила общество основанное на кровном родстве, и вместо него создала государственное устройство, основанное, как справедливо писал Ф. Энгельс, на имущественном различии и территориальном делении.
Затем после изгнания последнего царя в Риме установился строй под названием республика, что означает «общее дело»; верховным хозяином государства считался теперь весь римский народ, т.е. народное собрание. Постоянное руководство общественными делами перешло к сенату, а вместо царя были избраны два верховных правителя, названные консулами, т.е. «советчиками» или «товарищами». Консулы получали царский империй, но всего на один год. Командовали они или вместе, или по очереди и были во всем равны: один консул не мог что-нибудь приказать другому, но имел право отменить приказ товарища, если считал его вредным для государства.
Падение военной демократии в Риме, как свидетельствуют данные ученых, произошло в конце VI – начале V вв. до н.э. в форме насильственного свержения последнего царя и передачи его власти двум выбранным должностным лицам. Они могли выбираться только из патрициев и назывались консулами. Таким образом был осуществлен переход к республике.