Николаевское правительство попыталось разработать собственную идеологию и внедрить ее в школы, университеты, печать. Главным идеологом самодержавия стал министр народного просвещения граф С. С. Уваров, выдвинувший теорию «официальной народности» («самодержавие, православие, народность» ) . По этой теории пассивность народа, наблюдавшаяся в первой половине XIX в. , представлялась в качестве самобытных, исконных черт русского характера, а дворянско-интеллигентская революционность изображалась как испорченность образованной части общества влиянием чуждых России западных идей. В сочинениях официальных писателей восхвалялись существующие в России порядки, «самобытная» Россия противопоставлялась «растленному» Западу. Для многих здравомыслящих людей была очевидна надуманность казенной «теории» , однако открыто об этом не говорили. Поэтому такое сильное впечатление произвело на современников опубликованное в 1836 г. в журнале «Телескоп» «Философическое письмо» П. Я. Чаадаева, который с горечью и негодованием говорил об изоляции России от идейных течений Запада, о духовном застое, навязанном правительством. По распоряжению царя Чаадаев был объявлен сумасшедшим. В царствование Николая сложился громадный бюрократический аппарат. Появлялись новые министерства, ведомства; к 1857 г. число чиновников выросло в пять раз по сравнению с началом века. Бюрократическое управление, отличающееся канцелярской волокитой и бумагомарательством, породило круговую безответственность за принятые решения: мелкие чиновники готовили доклады, начальники, не вникая, подписывали — в итоге никто ни за что не отвечал. К тому же министрами нередко становились армейские генералы, мало знакомые с деятельностью вверенного им министерства. «Россией правят столоначальники» , — сказал однажды Николай, подметив роль среднего чиновничества в решении разных дел. Бюрократия четко соблюдала свои интересы, выдавая их за государственные нужды; разрастались штаты министерств и ведомств, а вместе с ними — внешнеполитические амбиции и военные расходы. При этом наука, культура и образование финансировались крайне скудно. Предел всевластию бюрократии мог быть положен только введением подлинно конституционного строя.
Поводом для начала которой стало чудесное объявление царя Петра Фёдоровича» , в основе своей имела комплекс причин, различных для каждой из групп участников, но при единовременном сложении приведших к фактически самой грандиозной гражданской войне в истории России с 1612 до 1917 года. Основной движущей силой восстания выступили яицкие казаки. В течение всего XVIII века они теряли привилегии и вольности одну за одной, но в памяти ещё оставались времена полной независимости от Москвы и казачьей демократии. Пётр I ввёл подчинение войска Военной коллегии, сначала утверждавшей, а впоследствии назначавшей войскового атамана. С этого момента стала выделяться так называемая старши́на, оплот правительства на Яике, так как ликвидация выборности не позволяла сменить неугодного или проворовавшегося атамана. Начиная с атамана Меркурьева в 1730-е годы произошёл фактически полный раскол войска на старшинскую и войсковую стороны. Ситуацию усугубила введённая царским указом 1754 года монополия на соль. Экономика войска была целиком построена на продажах рыбы и икры, и соль была стратегическим продуктом. Запрет на вольную добычу соли и появление откупщиков соляного налога среди верхушки войска привели к резкому расслоению среди казаков. Начиная с 1763 года, когда произошёл первый крупный взрыв негодования и вплоть до восстания 1772 года, казаки пишут челобитные в Оренбург и Санкт-Петербург, посылают так называемые «зимовые станицы» — делегатов от войска с жалобой на атаманов и местные власти. Иногда они достигали цели и особо неприемлемые атаманы менялись, но в целом ситуация оставалась прежней. В 1771 году яицкие казаки отказались отправиться в погоню за откочевавшими за пределы России калмыками. Расследовать прямое неподчинение приказу отправился генерал Траубенберг с отрядом солдат. Результатом проводимых им наказаний явилось Яицкое казачье восстание 1772 года, в ходе которого генерал Траубенберг и войсковой атаман Тамбовцев были убиты. Восставшие потерпели поражение у реки Ембулатовки в июне 1772 года, в результате поражения казачьи круги были окончательно ликвидированы, а в Яицком городке размещён гарнизон правительственных войск, вся власть над войском перешла в руки коменданта гарнизона подполковника И. Д. Симонова. Учинённая расправа над пойманными зачинщиками была крайне жестока и произвела гнетущее впечатление на войско, никогда ранее казаков не клеймили, не вырезали им языки. Большое количество участников выступления укрылось на дальних степных хуторах, всюду царило возбуждение, состояние казаков было подобно сжатой пружине. Не меньшее напряжение присутствовало и в среде иноверческих народов Урала и Поволжья. Начавшееся в XVIII веке освоение Урала и активная колонизация земель Поволжья, строительство и освоение военных пограничных линий, расширение Оренбургского, Яицкого и Сибирского казачьих войск с выделением им земель, ранее принадлежавшим местным кочевым народам, нетерпимая религиозная политика привели к многочисленным волнениям среди башкир, татар, казахов, мордвы, чувашей, удмуртов, калмыков (большая часть последних, прорвав Яицкую пограничную линию, в 1771 году откочевали в Западный Китай) . Ситуация на быстрорастущих заводах Урала была также взрывной. Начиная с Петра правительство решало проблему рабочей силы в металлургии в основном припиской государственных крестьян к казённым и частным горным заводам, разрешением новым заводчикам покупать крепостные деревни и предоставлением неофициального права оставлять у себя беглых крепостных. Бывшие крестьяне сопротивлялись принудительному труду на заводах. Крестьяне, приписанные к казённым и частным заводам, мечтали вернуться к привычному деревенскому труду, в то время как положение крестьян в крепостных поместьях было немногим лучше. Экономическое положение в стране, практически беспрерывно ведущей одну войну за другой, было тяжёлым.
В царствование Николая сложился громадный бюрократический аппарат. Появлялись новые министерства, ведомства; к 1857 г. число чиновников выросло в пять раз по сравнению с началом века. Бюрократическое управление, отличающееся канцелярской волокитой и бумагомарательством, породило круговую безответственность за принятые решения: мелкие чиновники готовили доклады, начальники, не вникая, подписывали — в итоге никто ни за что не отвечал. К тому же министрами нередко становились армейские генералы, мало знакомые с деятельностью вверенного им министерства. «Россией правят столоначальники» , — сказал однажды Николай, подметив роль среднего чиновничества в решении разных дел. Бюрократия четко соблюдала свои интересы, выдавая их за государственные нужды; разрастались штаты министерств и ведомств, а вместе с ними — внешнеполитические амбиции и военные расходы. При этом наука, культура и образование финансировались крайне скудно. Предел всевластию бюрократии мог быть положен только введением подлинно конституционного строя.
Основной движущей силой восстания выступили яицкие казаки. В течение всего XVIII века они теряли привилегии и вольности одну за одной, но в памяти ещё оставались времена полной независимости от Москвы и казачьей демократии. Пётр I ввёл подчинение войска Военной коллегии, сначала утверждавшей, а впоследствии назначавшей войскового атамана. С этого момента стала выделяться так называемая старши́на, оплот правительства на Яике, так как ликвидация выборности не позволяла сменить неугодного или проворовавшегося атамана. Начиная с атамана Меркурьева в 1730-е годы произошёл фактически полный раскол войска на старшинскую и войсковую стороны. Ситуацию усугубила введённая царским указом 1754 года монополия на соль. Экономика войска была целиком построена на продажах рыбы и икры, и соль была стратегическим продуктом. Запрет на вольную добычу соли и появление откупщиков соляного налога среди верхушки войска привели к резкому расслоению среди казаков. Начиная с 1763 года, когда произошёл первый крупный взрыв негодования и вплоть до восстания 1772 года, казаки пишут челобитные в Оренбург и Санкт-Петербург, посылают так называемые «зимовые станицы» — делегатов от войска с жалобой на атаманов и местные власти. Иногда они достигали цели и особо неприемлемые атаманы менялись, но в целом ситуация оставалась прежней. В 1771 году яицкие казаки отказались отправиться в погоню за откочевавшими за пределы России калмыками. Расследовать прямое неподчинение приказу отправился генерал Траубенберг с отрядом солдат. Результатом проводимых им наказаний явилось Яицкое казачье восстание 1772 года, в ходе которого генерал Траубенберг и войсковой атаман Тамбовцев были убиты. Восставшие потерпели поражение у реки Ембулатовки в июне 1772 года, в результате поражения казачьи круги были окончательно ликвидированы, а в Яицком городке размещён гарнизон правительственных войск, вся власть над войском перешла в руки коменданта гарнизона подполковника И. Д. Симонова. Учинённая расправа над пойманными зачинщиками была крайне жестока и произвела гнетущее впечатление на войско, никогда ранее казаков не клеймили, не вырезали им языки. Большое количество участников выступления укрылось на дальних степных хуторах, всюду царило возбуждение, состояние казаков было подобно сжатой пружине.
Не меньшее напряжение присутствовало и в среде иноверческих народов Урала и Поволжья. Начавшееся в XVIII веке освоение Урала и активная колонизация земель Поволжья, строительство и освоение военных пограничных линий, расширение Оренбургского, Яицкого и Сибирского казачьих войск с выделением им земель, ранее принадлежавшим местным кочевым народам, нетерпимая религиозная политика привели к многочисленным волнениям среди башкир, татар, казахов, мордвы, чувашей, удмуртов, калмыков (большая часть последних, прорвав Яицкую пограничную линию, в 1771 году откочевали в Западный Китай) .
Ситуация на быстрорастущих заводах Урала была также взрывной. Начиная с Петра правительство решало проблему рабочей силы в металлургии в основном припиской государственных крестьян к казённым и частным горным заводам, разрешением новым заводчикам покупать крепостные деревни и предоставлением неофициального права оставлять у себя беглых крепостных. Бывшие крестьяне сопротивлялись принудительному труду на заводах.
Крестьяне, приписанные к казённым и частным заводам, мечтали вернуться к привычному деревенскому труду, в то время как положение крестьян в крепостных поместьях было немногим лучше. Экономическое положение в стране, практически беспрерывно ведущей одну войну за другой, было тяжёлым.