В случае неприятия ведущую роль сыграло отторжение большевиками традиционных ценностей дореволюционного общества, включая их атеизм и непризнание частной собственности. Неизбежность революции приняли те, кто ставил во главу угла невозможность управлять страной для прежнего, прогнившего режима. заметить, что тех, кто принял февральскую революцию - шаг к демократии, отвергшую самодержавие было больше, чем тех, кто принял октябрьский переворот, уничтожавший демократические нормы. Часть интеллигенции признала революцию большевиков уже в 1920-х, вэпоху НЭПа, считая, что постепенно страна и общество становятся на прежние рельсы, пережив общественный катаклизм. 1929 год- год великого перелома - показал как жестоко они ошиблись.
Действительно, значительная часть российской интеллигенции не приняла большевистский режим, потому что боялись того, что их творчество будет «растоптано», уничтожено, по причине не угодности новой власти. Среди этой интеллигенции были знаменитые писатели, художники, музыканты, певцы и композиторы, которые эмигрировали за границу.
Тот, кто остался, вынуждены были теперь «идти под знамена рабочей диктатуры и марксистской идеологии». Некоторые ушли в глубокую духовную оппозицию и творили в «подполье», многие нашли себя в свете новой власти, например, В.В. Маяковский, или К.С. Петров-Водкин и др., которые чувствовали себя относительно комфортно.
Но суть одна, любое советское творчество тщательно контролировалось специальными органами. Сначала это был специальный цензурный комитет – Главлит, к которому затем прибавился Главрепертком. Первый отвечал за печатную продукцию, второй контролировал репертуар театров и зрелищных мероприятий.
Мотивы интеллигенции, которая признавала советскую власть были следующие:
Неизбежность революции приняли те, кто ставил во главу угла невозможность управлять страной для прежнего, прогнившего режима.
заметить, что тех, кто принял февральскую революцию - шаг к демократии, отвергшую самодержавие было больше, чем тех, кто принял октябрьский переворот, уничтожавший демократические нормы. Часть интеллигенции признала революцию большевиков уже в 1920-х, вэпоху НЭПа, считая, что постепенно страна и общество становятся на прежние рельсы, пережив общественный катаклизм. 1929 год- год великого перелома - показал как жестоко они ошиблись.
Действительно, значительная часть российской интеллигенции не приняла большевистский режим, потому что боялись того, что их творчество будет «растоптано», уничтожено, по причине не угодности новой власти. Среди этой интеллигенции были знаменитые писатели, художники, музыканты, певцы и композиторы, которые эмигрировали за границу.
Тот, кто остался, вынуждены были теперь «идти под знамена рабочей диктатуры и марксистской идеологии». Некоторые ушли в глубокую духовную оппозицию и творили в «подполье», многие нашли себя в свете новой власти, например, В.В. Маяковский, или К.С. Петров-Водкин и др., которые чувствовали себя относительно комфортно.
Но суть одна, любое советское творчество тщательно контролировалось специальными органами. Сначала это был специальный цензурный комитет – Главлит, к которому затем прибавился Главрепертком. Первый отвечал за печатную продукцию, второй контролировал репертуар театров и зрелищных мероприятий.
Мотивы интеллигенции, которая признавала советскую власть были следующие:
1) Патриотизм
2) Долг перед Родиной
3) Надежды на светлое будущее