В 1 г. Мамай организовал новый поход на Москву. Согласно «2», под знамёна Мамая встали девять орд и семьдесят князей. Ударной силой темника стали 3 и 4, их дополняли небольшие наёмные отряды народов Поволжья, Северного Кавказа и Крыма. Мамая также обещал поддержать великий литовский князь Ягайло. Узнав об этом, Дмитрий Иванович собрал войско из владимирцев, суздальцев, ростовцев, ярославцев, белозерцев, муромцев, брянцев, псковичей и новгородцев и двинулся навстречу врагу.
По преданию, 17 августа 1380 г. князь Дмитрий Иванович отправился в Троицкую обитель близ Радонежа, чтобы ис благословение у святого 5(1354—1392) на битву с Мамаем.
Сражение произошло 8 сентября на 6 поле, у слияния рек Дона и Непрядвы. Ягайло не успел объединить свои войска с отрядами Мамая. Зато на стороне Дмитрия Ивановича сражались дружины литовских князей Ольгердовичей и литовский воевода Боброк-Волынский.
Целый день продолжалось сражение. Сначала казалось, что удача на стороне Орды. Отрядам 7 удалось потеснить московские войска. Однако благодаря внезапному вступлению в бой засадного полка, которым командовали Владимир Андреевич Серпуховской и Боброк-Волынский, ордынцы были полностью разгромлены. За эту победу князь Дмитрий Иванович был прозван 8.
Многими чертами своего характера Александр был обязан бабушке. Екатерина повторила Елизавету; она, по существу, отобрала сына у матери, определила ему жить в Царском Селе, подле себя, вдалеке от родителей, которые обретались в своих дворцах (в Павловске и Гатчине) и редко появлялись при "большом дворе".
Известно, что Екатерина была плохой матерью, но она оказалась чуткой и заботливой бабушкой; она боготворила внука, и именно по ее настоянию он был назван Александром в честь св. Александра Невского. Впрочем, ребенок, как это видно из всех отзывов о нем, был мальчиком ласковым и нежным, так что возиться с ним для престарелой императрицы было огромным удовольствием. Еще осенью 1779 года, когда Александру не было и трех лет, Екатерина писала Гримму: "О! Он будет любезен, в этом я не обманусь. Как он весел и послушен, и уже с этих пор старается нравиться". Екатерина усердно занималась воспитанием внука, сама составила для него "Азбуку", в которой не только даны были конкретные указания его воспитателям, но и заложены принципы самого воспитания. При этом императрица руководствовалась идеями Руссо о естественности и простоте. В Наставлении "о сохранении здоровья" царственных питомцев (Александра и его брата Константина) Екатерина предписывала, чтобы их платье было как можно проще и легче, чтобы пища была простая и, "буде кушать захотят между обедом и ужином, давать им кусок хлеба". Императрица желала, чтобы юные князья и летом, и зимой оставались как можно чаще на свежем воздухе, на солнце и на ветру, а зимой по возможности реже возле огня и чтобы зимой в их комнатах было не более 13 или 14 градусов по Реомюрову термометру (16-18 градусов С). Весьма полезным считала она, чтобы дети учились плавать. Приказано было им спать "не мягко", а на тюфяках под легкими одеялами, ложиться и вставать рано.
60
С присоединением земель к Литве (а именно: Юго-Западной и Западной Руси) Литовское княжество стало великим Литовско-Русским государством.
9/10 его населения составляли украинцы и белорусы. Не изменилась система княжеского управления, только место Мономах овичей заняли Гедиминовичи. Русские бояре охотно шли в литовское войско, вступали на службу к новому правительству. Государственным языком здесь был древнерусский (близкий к украинскому и белорусскому) . Русская Правда стала основным источником права, литовская знать крестилась русскими именами, принимала православную веру.
Русские земли, с их высоким уровнем культуры, правом оказали огромное влияние на политическую и общественную жизнь Литовского государства. Так создавалось могущественное Литовско-Русское государство, основной ячейкой которого стала русская государственность. Князь Ольгерд был убежден, что «вся Русь должна принадлежать Литве» , и во второй половине XIV века он начал ее «собирание» , значительно раньше Московского княжества, которое стало на путь такой политики только в XV веке.