Алтын Орда[1] — Басында моңғол[2][3][4] — кейінірек түркіленген[5] — 1240 жылдары Русь кінәздіктері жауланып алынғаннан кейін Моңғол империясының батыс бөлігінде орнаған хандық; ол қазіргі Ресей, Украина, Молдова, Қазақстан және Кавказдың жерінде орналасқан. Шарықтау дәуірінде Алтын Орда Шығыс Еуропаның Орал тауларынан Днепр өзенінің оң жақ жағалауына дейінгі жерлерді алып, Сібірге терең бойлап еніп жатты. Оңтүстігінде Орданың жері Қара теңізбен, Кавказ тауларымен және моңғол Хулагу мемлекетінің қол астындағы Персиямен шектесіп жатты.[5]
Раскол в русской церкви породил и раскол среди казаков.
Враг моего врага - мой друг.
Друзьями кубанских казачков отстаивающих не "испорченное" никонианством христианство оказались совершенные с точки зрения христиан бусурмане.
Уйдя из одной империи, староверы последователи атамана Игната Некрасова угодили в другую.
Когда нужно было спасать жизнь своих семей, когда еще жила память о булавинском восстании и резне на Дону, тогда ненависть к врагу, дух сопротивления самодержавию и обида за уничтожение казачьей вольности были важнее всего.
Кубань тогда была под турками и крымчаками.
Крымско-турецкое подданство гарантировало казакам самое для них главное:
свободу в вопросах внутренней организации казачьего войска и свободу вероисповедания. То чего в России у них уже больше не было.
Кроме того крымский хан и турецкий султан гарантировали: равноправный статус с мусульманским населением и естественно снабжение казаков в военное время оружием, провиантом и снаряжением.
В общем снова попали на службу, но в условиях более мягких, чем в России.
Некрасовцы поселились среди ногайцев на правом берегу реки Лабы, в семи верстах к юго-востоку от современного Усть-Лабинска. Было возведено с валами и тыном укрепленное поселение, названное Некрасовским городищем.
Турки называли их игнат казаками. Говоря по-русски, а главное зная земли подонья: броды и тайные тропы некрасовцы выполняли роль разведки. Выдавая себя за своих они собирали сведения, захватывали «языков». Крымский хан использовал их и в борьбе против своевольных ногайцев и кабардинцев.
Некрасовцев, попавших в плен, донцы обычно казнили подвешивая за ноги.
Но число кубанцов принимавших участие в татарско-турецких походах против России было невеликим это даже не тысячи, а сотни человек.
Для верных царю россиян это была война русских против бусурман.
Для кубанцов старобрядцев, это была война за свою древнюю веру против ложной никонианской церкви и самодержавия.
Вот только некоторые моменты истории этого противостояния:
В 1711 году татары с Некрасовым нападают на город Азов.
Возмущенный Пётр приказал Азовскому губернатору генерал-адмиралу Фёдору Апраксину (1661 — 1728) наказать «воров». Апраксин с регулярными войсками, яицкими казаками и калмыками отправляется на Кубань и 30 августа 1711 терпит поражение от татар, среди которых всего 150 некрасовцев.
В 1713 году в ответ на поход Апраксина крымчаки в составе которых 500 кубанских казаков разоряют казачьи городки по Хопру и Бузулуку грабят поместья и мелкие города в Слободской Малороссии.
В 1717 году крымчаки наваливаются на Воронежскую, Казанскую и Нижегородскую губернии. Но когда орда отягощенная добычей возвращалась на Кубань, между Волгой и Доном её настигли донские казаки. В ходе ожесточенной битвы донцам удалось отбить, больше тысячи пленных и вырубить до 500 кубанских казаков.
В 1727 году Некрасов послал на Дон две сотни агитаторов. Их деятельность была настолько удачной, что целые станицы поднялись и ушли на Кубань.
Императрица Анна Иоановна неоднократно обращалась к некрасовцам с призывом вернуться в Россию, прощая им «измену царю и отечеству». Её призывы некрасовцы отклонили, усмотрев в них ловушку. Они не верили царице.
Тогда 11 сентября 1737 года Анна Иоановна повелевает донским казакам: "... оружием отомстить и страждущих в плене высвободить стараться" .
В ноябре донцы атамана Фролова и калмыки хана Дондук-Омбо. Сильно бьют и разоряют крымских татар. Некрасовцы успевают спрятаться на болотах, потеряв убитыми всего два человека. Зато россияне сожгли их главное поселение Хан-Тюбе, находившееся на острове и увели с собою около тысячи голов скота.
В ответ шести тысячная орда, возглавляемая сераскером (губернатором Кубани) Селим-Гиреем, которую входила всего одна сотня некрасовских казаков, пройдясь сначала по калмыцким улусам перешла Дон, сожгла 300 домов убила 43 человека, взяла в плен в 868 человек, угнала более 4 000 лошадей и более 30 000 голов скота.
Такова была жизнь на границе Донского и Кубанского войск не считая почти ежедневных мелких стычек.
В 1739 году за героизм в сражении с арабами кубанское войско получило особую привилегию от турецкого султана. Любой казак получил право жить в любом месте Османской империи, по своим законам.
В одном из боёв турки в панике бежали с поля боя и только кубанцы атамана Ивана Салтана спасли положение отчаянной контратакой превосходящих сил противника и переломили ход сражения.
Лихость некрасовцев отмечали все кто имел с ними дело. Зимой 1769 года некрасовцы участвовали в самом последнем крымском набеге на территорию России. Вот, что пишет посланник французского короля при крымском хане и очевидец событий барон Тотт: «Мы остановились на другом берегу, чтобы дать время войску сформироваться. Несколько сипаев, избегнув опасности, оплакивали участь своих товарищей; они жалели особенно об одном, который потонул, имея при себе сумму денег, достаточную для обеспечения его сына, оставшегося сиротой. Один из Игнат-козаков предложил тотчас-же достать кошелек за два секина. Его предложение было принято. Тогда он раздевается, ему указывают отверстие между льдинами и он скрывается под водой. Зрители стали уже беспокоиться его долгим отсутствием, когда он по прошествии нескольких минут показался снова с сокровищем в руках. Этот успех ободрил товарищей утонувшего. Они стали жалеть еще о пистолетах его, украшенных серебром. Неустрашимый козак предпринимает вторичную экскурсию, удовлетворяет их желанию, не требуя увеличения награды, получает два секина, одевается и спешит стать в ряды своего войска».
Тотт пишет, что эти казаки охраняли в походе зелёное знамя пророка, при этом они открыто возили с собою свинину и собственное боевое знамя с православным крестом.
Крымские ханы любили игнат казаков, тот же Тотт описывает эпизод в котором хан Крым Гирей приказывает казнить трусливого турецкого офицера принесшего ему отрубленную голову врага, якобы добытую им самим в бою. Напыщенный турок бросил русоволосую голову к ногам крымского хана и тот узнал в ней собственного игнат казака. Оказалось, офицер отрезал голову уже после боя у одного из убитых не различая своих от чужих.
За честность и исключительные боевые качества в турецкой армии только некрасавцам доверяли охранять знамя и казну.
У турок игнат казаки так же занимались полевой разведкой. Товарищ Пушкина и полковник русской армии Иван Липранди (1790 — 1880), описывая боевые действия с турками, отмечал, что если ночью в боевой цепи турок нет некрасовцев, «то очень легко снимать ее и даже заставать спящую. Одни только некрасовцы содержат передовую цепь столь же зорко, что и наши казаки".
Алтын Орда[1] — Басында моңғол[2][3][4] — кейінірек түркіленген[5] — 1240 жылдары Русь кінәздіктері жауланып алынғаннан кейін Моңғол империясының батыс бөлігінде орнаған хандық; ол қазіргі Ресей, Украина, Молдова, Қазақстан және Кавказдың жерінде орналасқан. Шарықтау дәуірінде Алтын Орда Шығыс Еуропаның Орал тауларынан Днепр өзенінің оң жақ жағалауына дейінгі жерлерді алып, Сібірге терең бойлап еніп жатты. Оңтүстігінде Орданың жері Қара теңізбен, Кавказ тауларымен және моңғол Хулагу мемлекетінің қол астындағы Персиямен шектесіп жатты.[5]
Враг моего врага - мой друг.
Друзьями кубанских казачков отстаивающих не "испорченное" никонианством христианство оказались совершенные с точки зрения христиан бусурмане.
Уйдя из одной империи, староверы последователи атамана Игната Некрасова угодили в другую.
Когда нужно было спасать жизнь своих семей, когда еще жила память о булавинском восстании и резне на Дону, тогда ненависть к врагу, дух сопротивления самодержавию и обида за уничтожение казачьей вольности были важнее всего.
Кубань тогда была под турками и крымчаками.
Крымско-турецкое подданство гарантировало казакам самое для них главное:
свободу в вопросах внутренней организации казачьего войска и свободу вероисповедания. То чего в России у них уже больше не было.
Кроме того крымский хан и турецкий султан гарантировали: равноправный статус с мусульманским населением и естественно снабжение казаков в военное время оружием, провиантом и снаряжением.
В общем снова попали на службу, но в условиях более мягких, чем в России.
Некрасовцы поселились среди ногайцев на правом берегу реки Лабы, в семи верстах к юго-востоку от современного Усть-Лабинска. Было возведено с валами и тыном укрепленное поселение, названное Некрасовским городищем.
Турки называли их игнат казаками. Говоря по-русски, а главное зная земли подонья: броды и тайные тропы некрасовцы выполняли роль разведки. Выдавая себя за своих они собирали сведения, захватывали «языков». Крымский хан использовал их и в борьбе против своевольных ногайцев и кабардинцев.
Некрасовцев, попавших в плен, донцы обычно казнили подвешивая за ноги.
Но число кубанцов принимавших участие в татарско-турецких походах против России было невеликим это даже не тысячи, а сотни человек.
Для верных царю россиян это была война русских против бусурман.
Для кубанцов старобрядцев, это была война за свою древнюю веру против ложной никонианской церкви и самодержавия.
Вот только некоторые моменты истории этого противостояния:
В 1711 году татары с Некрасовым нападают на город Азов.
Возмущенный Пётр приказал Азовскому губернатору генерал-адмиралу Фёдору Апраксину (1661 — 1728) наказать «воров». Апраксин с регулярными войсками, яицкими казаками и калмыками отправляется на Кубань и 30 августа 1711 терпит поражение от татар, среди которых всего 150 некрасовцев.
В 1713 году в ответ на поход Апраксина крымчаки в составе которых 500 кубанских казаков разоряют казачьи городки по Хопру и Бузулуку грабят поместья и мелкие города в Слободской Малороссии.
В 1717 году крымчаки наваливаются на Воронежскую, Казанскую и Нижегородскую губернии. Но когда орда отягощенная добычей возвращалась на Кубань, между Волгой и Доном её настигли донские казаки. В ходе ожесточенной битвы донцам удалось отбить, больше тысячи пленных и вырубить до 500 кубанских казаков.
В 1727 году Некрасов послал на Дон две сотни агитаторов. Их деятельность была настолько удачной, что целые станицы поднялись и ушли на Кубань.
Императрица Анна Иоановна неоднократно обращалась к некрасовцам с призывом вернуться в Россию, прощая им «измену царю и отечеству». Её призывы некрасовцы отклонили, усмотрев в них ловушку. Они не верили царице.
Тогда 11 сентября 1737 года Анна Иоановна повелевает донским казакам: "... оружием отомстить и страждущих в плене высвободить стараться" .
В ноябре донцы атамана Фролова и калмыки хана Дондук-Омбо. Сильно бьют и разоряют крымских татар. Некрасовцы успевают спрятаться на болотах, потеряв убитыми всего два человека. Зато россияне сожгли их главное поселение Хан-Тюбе, находившееся на острове и увели с собою около тысячи голов скота.
В ответ шести тысячная орда, возглавляемая сераскером (губернатором Кубани) Селим-Гиреем, которую входила всего одна сотня некрасовских казаков, пройдясь сначала по калмыцким улусам перешла Дон, сожгла 300 домов убила 43 человека, взяла в плен в 868 человек, угнала более 4 000 лошадей и более 30 000 голов скота.
Такова была жизнь на границе Донского и Кубанского войск не считая почти ежедневных мелких стычек.
В 1739 году за героизм в сражении с арабами кубанское войско получило особую привилегию от турецкого султана. Любой казак получил право жить в любом месте Османской империи, по своим законам.
В одном из боёв турки в панике бежали с поля боя и только кубанцы атамана Ивана Салтана спасли положение отчаянной контратакой превосходящих сил противника и переломили ход сражения.
Лихость некрасовцев отмечали все кто имел с ними дело. Зимой 1769 года некрасовцы участвовали в самом последнем крымском набеге на территорию России. Вот, что пишет посланник французского короля при крымском хане и очевидец событий барон Тотт: «Мы остановились на другом берегу, чтобы дать время войску сформироваться. Несколько сипаев, избегнув опасности, оплакивали участь своих товарищей; они жалели особенно об одном, который потонул, имея при себе сумму денег, достаточную для обеспечения его сына, оставшегося сиротой. Один из Игнат-козаков предложил тотчас-же достать кошелек за два секина. Его предложение было принято. Тогда он раздевается, ему указывают отверстие между льдинами и он скрывается под водой. Зрители стали уже беспокоиться его долгим отсутствием, когда он по прошествии нескольких минут показался снова с сокровищем в руках. Этот успех ободрил товарищей утонувшего. Они стали жалеть еще о пистолетах его, украшенных серебром. Неустрашимый козак предпринимает вторичную экскурсию, удовлетворяет их желанию, не требуя увеличения награды, получает два секина, одевается и спешит стать в ряды своего войска».
Тотт пишет, что эти казаки охраняли в походе зелёное знамя пророка, при этом они открыто возили с собою свинину и собственное боевое знамя с православным крестом.
Крымские ханы любили игнат казаков, тот же Тотт описывает эпизод в котором хан Крым Гирей приказывает казнить трусливого турецкого офицера принесшего ему отрубленную голову врага, якобы добытую им самим в бою. Напыщенный турок бросил русоволосую голову к ногам крымского хана и тот узнал в ней собственного игнат казака. Оказалось, офицер отрезал голову уже после боя у одного из убитых не различая своих от чужих.
За честность и исключительные боевые качества в турецкой армии только некрасавцам доверяли охранять знамя и казну.
У турок игнат казаки так же занимались полевой разведкой. Товарищ Пушкина и полковник русской армии Иван Липранди (1790 — 1880), описывая боевые действия с турками, отмечал, что если ночью в боевой цепи турок нет некрасовцев, «то очень легко снимать ее и даже заставать спящую. Одни только некрасовцы содержат передовую цепь столь же зорко, что и наши казаки".