14 марта наши части на плечах отступающего противника ворвались на окраины Херсона и вскоре очистили город от немецких захватчиков. Ни оттепель, ни повсеместное бездорожье, ни ежедневное огромное напряжение людей — ничто не могло помешать стремительному движению наступающих.
Через Монастырскую слободу наши войска входили в город. Вот он, многострадальный Херсон! Раньше это был портовый город. Прямые улицы, нарядные и зеленые, перерезали его от края до края. День и ночь дымились трубы заводов, тысячи людей заполняли улицы, сады, скверы и бульвары города. Херсон жил полнокровной деловой и творческой жизнью. Немцы с первого же дня своего появления, как и везде, начали устанавливать в Херсоне свой «новый порядок». В первый же месяц расстреляли свыше 7.000 советских граждан. А потом расстрелы советских людей совершались ежедневно. На столбах и деревьях улицы Суворова подолгу качались трупы повешенных русских патриотов.
- Людей наших немцы расстреливали каждый день,- рассказывают жители, бежавшие из города. — Брали и стариков, и молодых, и женщин, и детей. Были зверски замучены, а потом расстреляны врачи-хирурги Зильберштейн и Koган, старый врач-глазник Хасин. Врачей Векслер, отца и сына, немцы повезли на пароходе неизвестно куда. Не желая терпеть издевательств, оба врача выбросились в море. Румынская и немецкая комендатуры угоняли советских людей в рабство. Не желающих ехать в Германию бросали в тюрьмы, в застенки гестапо.
Жизнь херсонских граждан стала бесконечным кошмаром. Гитлеровцы разрушили всю промышленность Херсона. Они сожгли и взорвала: крекинг-завод, завод сельскохозяйственных машин, три консервных завода, паротурбинную станцию, электрозавод, элеватор, стекольный и другие заводы. Лучшие здания города — городской театр, педагогический институт, больница, все красивейшие здания на улицах Kapла Маркса, Говардовской, Суворова частью разрушены, частью сожжены. Чуя близкую гибель, фашистские громилы пытались вывозить оборудование заводов, хлеб, лес, мебель, домашнюю утварь жителей Херсона. По улицам Херсона, освобожденного от фашистской чумы, проходят наши войска. Немногие жители, оставшиеся в городе, взволнованно выбегают из домов. Не веря своим глазам, они смотрят на советских воинов, обнимают их, плачут и смеются, машут платками победителям.
На улице Карла Маркса возле разрушенного трехэтажного дома стоит группа женщин. Они восхищенно глядят на наши танки. Чумазый белозубый танкист кричит им: - Ну, как? Дождались, бабоньки? Вот мы и пришли. - Остановитесь хоть чайку попить,— приглашает танкиста пожилая женщина. - Некогда, тетя. Дальше надо двигаться. Бойцам останавливаться нельзя. Они рвутся дальше, чтобы бить и добивать врага, и херсонцы провожают их благодарными взорами. Радостный день настал для освобожденного Херсона.
Декабристы… Кто были эти люди, возглавившие в мрачную эпоху самодержавия первое революционное движение против царизма и выступившие 14 декабря 1825 года с развернутыми боевыми знаменами на Сенатскую площадь Петербурга? В первой половине XIX века общественно-политическая борьба обострилась во всем мире. В России все общество понимало отставание от передовых европейских стран, где идейная борьба закончилась победой буржуазных революций и национально-освободительных движений. Необходимость кардинальных перемен ощущали не только прогрессивно мыслящие представители дворянства, но и помещики-крепостники. Феодально-крепостнический строй в России в начале XIX века являлся тормозом для развития производительных сил, исторического прогресса страны. Внутри старого строя вызревал новый, боле прогрессивный, капиталистический. Несоответствие между быстрорастущими, новыми производительными силами и старыми феодально-крепостническими производственными отношениями породило революционное движение. Лучшие люди России понимали, что сохранение крепостничества и самодержавия гибельно для дальнейшей судьбы страны. В то же время правительство усиливает реакцию как последнее средство самодержавно-крепостнического режима поддержать и сохранить разлагающийся феодальный строй. После окончания Отечественной войны 1812 года в России установился мрачный политический режим – аракчеевщина – по фамилии председателя военного департамента Государственного Совета, главного начальника военных поселений графа А. А. Аракчеева. Аракчеевщина проявлялась в помещичьем произволе, насаждение палочной дисциплины в армии, жестком подавлении любых признаков свободомыслия. Ухудшилось положение народных масс. После войны многие губернии были разорены. Вернувшись в свои селения, дворяне усилили гнет, пытаясь за счет крестьянства улучшить финансовое положение. Усиление эксплуатации привело к росту недовольства среди населения. Волнения крестьян и работных людей часто подавлялись с военной силы. Однако жестокий режим привел к тому, что в войсках, даже в гвардии, самой надежной части армии, начало расти недовольство. Большое влияние на формирование революционного мировоззрения оказала Отечественная война 1812 года. Между офицерами, бывшими московскими студентами, и солдатами устанавливались простые человеческие отношения. В лице тех, кого дворяне привыкли считать крепостными, рабами, кого можно было вместе с семьей купить, продать, они увидели таких же людей, как и они сами, людей, любящих свою Родину, готовых отдать за нее свою жизнь. Если в годы детства и юношества крепостное право представлялось будущим декабристам естественным, то теперь они начинают задумываться над темными сторонами русской действительности. Побывав за границей, будущие декабристы убеждаются, что нигде в мире не оказывается более презрения к простому народу, как в России. Также они увидели, как в результате революции утверждался представительный конституционный строй. Это дало им понятий “о пользе законов и прав гражданских”.Оппозиционные настроения крепли и среди солдат. Вернувшись на родину, они стали роптать. Проливая свою кровь, они разбили французскую армию, а вернувшись домой вновь, стали крепостными и бесправными. Их ропот разносился в классе народа. И по России волна народных волнений. Недовольство проявляли разные слои населения: крестьяне, работные люди, горожане, военные поселяне. Однако эти волнения не приняли массовый размах. Отражая недовольство широких общественных кругов, зрело политическое сознание будущих декабристов. Все они были охвачены большой любовью к Родине и подлинным патриотизмом
Через Монастырскую слободу наши войска входили в город. Вот он, многострадальный Херсон! Раньше это был портовый город. Прямые улицы, нарядные и зеленые, перерезали его от края до края. День и ночь дымились трубы заводов, тысячи людей заполняли улицы, сады, скверы и бульвары города. Херсон жил полнокровной деловой и творческой жизнью.
Немцы с первого же дня своего появления, как и везде, начали устанавливать в Херсоне свой «новый порядок». В первый же месяц расстреляли свыше 7.000 советских граждан. А потом расстрелы советских людей совершались ежедневно. На столбах и деревьях улицы Суворова подолгу качались трупы повешенных русских патриотов.
- Людей наших немцы расстреливали каждый день,- рассказывают жители, бежавшие из города.
— Брали и стариков, и молодых, и женщин, и детей. Были зверски замучены, а потом расстреляны врачи-хирурги Зильберштейн и Koган, старый врач-глазник Хасин. Врачей Векслер, отца и сына, немцы повезли на пароходе неизвестно куда. Не желая терпеть издевательств, оба врача выбросились в море. Румынская и немецкая комендатуры угоняли советских людей в рабство. Не желающих ехать в Германию бросали в тюрьмы, в застенки гестапо.
Жизнь херсонских граждан стала бесконечным кошмаром.
Гитлеровцы разрушили всю промышленность Херсона. Они сожгли и взорвала: крекинг-завод, завод сельскохозяйственных машин, три консервных завода, паротурбинную станцию, электрозавод, элеватор, стекольный и другие заводы. Лучшие здания города — городской театр, педагогический институт, больница, все красивейшие здания на улицах Kapла Маркса, Говардовской, Суворова частью разрушены, частью сожжены. Чуя близкую гибель, фашистские громилы пытались вывозить оборудование заводов, хлеб, лес, мебель, домашнюю утварь жителей Херсона.
По улицам Херсона, освобожденного от фашистской чумы, проходят наши войска. Немногие жители, оставшиеся в городе, взволнованно выбегают из домов. Не веря своим глазам, они смотрят на советских воинов, обнимают их, плачут и смеются, машут платками победителям.
На улице Карла Маркса возле разрушенного трехэтажного дома стоит группа женщин. Они восхищенно глядят на наши танки. Чумазый белозубый танкист кричит им:
- Ну, как? Дождались, бабоньки? Вот мы и пришли.
- Остановитесь хоть чайку попить,— приглашает танкиста пожилая женщина.
- Некогда, тетя. Дальше надо двигаться.
Бойцам останавливаться нельзя. Они рвутся дальше, чтобы бить и добивать врага, и херсонцы провожают их благодарными взорами.
Радостный день настал для освобожденного Херсона.