ЛетоЛетом, когда тенисты деревья,И буйно цветут цветы на лугах,И на широких речных берегахШумно раскидываются кочевья,Так высока в степи трава,Что спины коней видны едва.Вволю насытившись, кобылицыНе в силах, кажется, пошевелиться:Тихо стоят они у реки,Хвостами мух отгоняя лениво.Лишь весело скачут, резвы на диво,Жеребята и стригунки.Гусей и уток крикливых стаиТо опускаются, то взлетают…Смехом и криками оглашаяСтепной простор далеко вокруг,Женщины юрты ставят ловко.Видны уверенность и сноровкаВ плавных движениях белых рук.Бай, объехав свои отары,Довольный скотом и самим собой,На статном коне трусит домойК закипающему самовару.Хозяйка льет из сабы кумыс.Уже домочадцы в кружок сошлись,А мальчик, посланный батраками,Вертится рядом, ластясь к маме,Просит жалобно: “Мяса дай!”В тени навеса готовят чай.И в ожиданьи горячего чая,На кошмах важно усевшись, баиВедут беседу между собой.Пока один, не в меру болтливый,Трещит не смолкая, другие учтивоКивают рассказчику головой.Старец дряхлый в белой рубашкеКричит чабанам: “Отгоните скот!”Мечтает бедняга, что бай позоветИ угостит кумысом и барашком.Табунщики на лошадях лихих,В чапанах, поясом стянутых туго,К аулу спешат, обгоняя друг друга,—Усталыми кажутся лица их.А группа юношей с ловчей птицейНа уток охотится и веселится.Если выпущенный из рукСтремительно беркут ввысь взовьетсяИ крупного селезня схватит вдруг…Что было , и уже не вернетсяК бедняге, дряхлому старику.Он сделал все на своем векуИ, праздно стоя на берегу,В угоду юношам громко смеется.
ЛетоЛетом, когда тенисты деревья,И буйно цветут цветы на лугах,И на широких речных берегахШумно раскидываются кочевья,Так высока в степи трава,Что спины коней видны едва.Вволю насытившись, кобылицыНе в силах, кажется, пошевелиться:Тихо стоят они у реки,Хвостами мух отгоняя лениво.Лишь весело скачут, резвы на диво,Жеребята и стригунки.Гусей и уток крикливых стаиТо опускаются, то взлетают…Смехом и криками оглашаяСтепной простор далеко вокруг,Женщины юрты ставят ловко.Видны уверенность и сноровкаВ плавных движениях белых рук.Бай, объехав свои отары,Довольный скотом и самим собой,На статном коне трусит домойК закипающему самовару.Хозяйка льет из сабы кумыс.Уже домочадцы в кружок сошлись,А мальчик, посланный батраками,Вертится рядом, ластясь к маме,Просит жалобно: “Мяса дай!”В тени навеса готовят чай.И в ожиданьи горячего чая,На кошмах важно усевшись, баиВедут беседу между собой.Пока один, не в меру болтливый,Трещит не смолкая, другие учтивоКивают рассказчику головой.Старец дряхлый в белой рубашкеКричит чабанам: “Отгоните скот!”Мечтает бедняга, что бай позоветИ угостит кумысом и барашком.Табунщики на лошадях лихих,В чапанах, поясом стянутых туго,К аулу спешат, обгоняя друг друга,—Усталыми кажутся лица их.А группа юношей с ловчей птицейНа уток охотится и веселится.Если выпущенный из рукСтремительно беркут ввысь взовьетсяИ крупного селезня схватит вдруг…Что было , и уже не вернетсяК бедняге, дряхлому старику.Он сделал все на своем векуИ, праздно стоя на берегу,В угоду юношам громко смеется.