Кругом война, а этот маленький... Над ним смеялись все врачи - Куда такой годится маленький, Ну, разве только в трубачи? А что ему? - Все нипочем: Ну, трубачом, так трубачом! Как хорошо, не надо кланяться - Свистят все пули над тобой. Везде пройдет, но не расстанется С своей начищенной трубой. А почему? Да потому, Что так положено ему. Но как-то раз в дожди осенние В чужой стране, в чужом краю Полк оказался в окружении, И командир погиб в бою. Ну, как же быть? Ах, как же быть? Ну, что, трубач, тебе трубить? И встал трубач в дыму и пламени, К губам трубу свою прижал - И за трубой весь полк израненный Запел "Интернационал". И полк пошел за трубачом - Обыкновенным трубачом. Солдат, солдат, нам не положено, Но, верно, что там - плачь, не плачь - В чужой степи, в траве некошеной Остался маленький трубач. А он, ведь он - все дело в чем! - Был настоящим трубачом.
Над ним смеялись все врачи -
Куда такой годится маленький,
Ну, разве только в трубачи?
А что ему? - Все нипочем:
Ну, трубачом, так трубачом!
Как хорошо, не надо кланяться -
Свистят все пули над тобой.
Везде пройдет, но не расстанется
С своей начищенной трубой.
А почему?
Да потому, Что так положено ему.
Но как-то раз в дожди осенние
В чужой стране, в чужом краю
Полк оказался в окружении,
И командир погиб в бою.
Ну, как же быть?
Ах, как же быть?
Ну, что, трубач, тебе трубить?
И встал трубач в дыму и пламени,
К губам трубу свою прижал -
И за трубой весь полк израненный
Запел "Интернационал".
И полк пошел за трубачом -
Обыкновенным трубачом.
Солдат, солдат, нам не положено,
Но, верно, что там - плачь, не плачь -
В чужой степи, в траве некошеной
Остался маленький трубач.
А он, ведь он - все дело в чем! -
Был настоящим трубачом.