Существуют две точки зрения на старение: пессимистическая и оптимистическая. Первая называет старение накоплением случайных поломок в сложной системе, каковой является живой организм. Эту точку зрения разделяют все врачи-геронтологи. Они считают, что человек рано или поздно умрет, поэтому попытка лечить старение – это шарлатанство, старение – это не болезнь, а естественный и неотвратимый процесс. Согласно второй, старение – заключительный этап индивидуального развития организма, запрограммированный генами. Иными словами это программа.
Благодаря достижениям современной науки биологи научились ломать многие генетические «программы» – можно сломать ген, можно блокировать процесс на стадии синтеза белка, можно помешать белку функционировать.
В процессе эволюции все живые существа пытаются при к окружающей среде. Механизм старения является одним из ускорения эволюции. Старение видам быстрее при к тяжелым условиям жизни. Те виды, которым при уже не надо, как правило, не стареют, а умирают «в здравом уме и твердой памяти» через положенный этому виду промежуток времени. В качестве примера можно взять землеройку и летучую мышь – два очень близких вида. Но землеройка живет около 3-х лет, а летучая мышь – 50. И, конечно, многим известный пример голого землекопа. Этот маленький африканский грызун, ближайший родственник обычной мыши, обладает рядом особенностей, которые делают его постоянным объектом исследований ученых. Он живет под землей, где нет врагов, и может как йог специально и без вреда для себя замедлять обменные процессы, менять температуру тела, не чувствовать некоторые формы боли. Его организм имеет феноменальную сопротивляемость онкологическим заболеваниям. Как следствие, землекоп не стареет. Он доживает до 28 лет и умирает «молодым» – органы старых животных не отличаются от органов молодых.
Человек за последний миллион лет, а особенно за последнюю тысячу, также прекрасно при к окружающей среде. Можно сказать, что эволюция его остановилась. Из этого напрашивается вывод – старение человека должно исчезнуть само и довольно скоро в эволюционном понимании времени, например, в течение того же миллиона лет.
Но российские ученые решили вмешаться в этот процесс раньше, найти программу старения и попытаться ее остановить.
Еще в 70-х годах Дэнхем Харман в США и академик Николай Эммануэль в СССР выдвинули гипотезу, что одной из основных причин старения являются свободные радикалы, которые повреждают наши клетки, ткани и биомолекулы. Причем, свободные радикалы мы производим сами своими клетками, а точнее митохондриями – частями клетки, ответственными за получение энергии из кислорода и питательных веществ. Некоторое количество свободных радикалов нашему организму необходимо – они защищают его от инфекций, выполняют некоторые сигнальные функции. Но «излишек» радикалов крайне вреден для клеток, тканей, органов и всего организма. Чем человек становится старше, тем больше продуцируется у него в организме свободных радикалов.
Известно, что свободные радикалы участвуют в запрограммированной смерти клетки – явлении, за открытие которого в 2002 году трое ученых Хорвиц, Салстон и Бреннер получили Нобелевскую премию. Получается, что в геноме клетки существует программа ее самоубийства. От клетки до организма – один шаг. Если есть программа самоубийства клетки, то, может быть, есть и самоубийства организма?
Теория Скулачева в том, что человек – это машина, которая выполняет приказы генома. Организованный процесс старения – одна из них. Его можно отменить и сделать так, чтобы человек умирал через определенное количество лет, не старея.
Как это работает
Поскольку наши митохондрии производят больше свободных радикалов, чем нужно, то чтобы отменить старение, нужно «просто» убрать избыток свободных радикалов, образующийся в митохондриях.
Давно известно, что со свободными радикалами борются антиоксиданты. Однако, почему же такие мощные антиоксиданты, как витамин С, Е и другие никак не влияют на старение? Проблема в том, что антиоксиданты должны попасть именно в митохондрии. Команда академика Скулачева научилась доставлять эти вещества в митохондрии с точностью до нанометра.
Для этого используются липофильные катионы – вещества-призраки, проникающие через любые оболочки в митохондрии. К липофильным катионам можно прикрепить необходимый антиоксидант, который и будет доставлен прямо по назначению. Именно липофильные катионы, которые и стали своеобразным «паровозом» в митохондрии, и были названы «ионами Скулачева». Причем такое название было предложено в 1974 году американским биохимиком Дэвидом Грином.
Чтобы найти количество молекул нужно умножить количество вещества на число авагадра. Теперь переведем в моль массу озона, разделив ее на молярную массу, которая равна сумме атомарных масс всех входящих в нее атомов: (16*3) =48. 4.8/48 =0.1 моль. 0.1*6*10^23 =6*10^22 Мы уменьшили степень 10, потому что 0.1- это 10^-1, а при перемножении степеней они складываются, поэтому 23+(-1) =22. Теперь найдем объем, умножив количество вещества на 22.4- молярный объем. 0.1*22.4 =2.24 Теперь найдем количество молекул кислорода при той же массе, разделив на молярную массу: 16*2 =32. 4.8/32 =0.15 Теперь помножим на 6*10^23. 0.15*6*10^23 =9*10^22.
Существуют две точки зрения на старение: пессимистическая и оптимистическая. Первая называет старение накоплением случайных поломок в сложной системе, каковой является живой организм. Эту точку зрения разделяют все врачи-геронтологи. Они считают, что человек рано или поздно умрет, поэтому попытка лечить старение – это шарлатанство, старение – это не болезнь, а естественный и неотвратимый процесс. Согласно второй, старение – заключительный этап индивидуального развития организма, запрограммированный генами. Иными словами это программа.
Благодаря достижениям современной науки биологи научились ломать многие генетические «программы» – можно сломать ген, можно блокировать процесс на стадии синтеза белка, можно помешать белку функционировать.
В процессе эволюции все живые существа пытаются при к окружающей среде. Механизм старения является одним из ускорения эволюции. Старение видам быстрее при к тяжелым условиям жизни. Те виды, которым при уже не надо, как правило, не стареют, а умирают «в здравом уме и твердой памяти» через положенный этому виду промежуток времени. В качестве примера можно взять землеройку и летучую мышь – два очень близких вида. Но землеройка живет около 3-х лет, а летучая мышь – 50. И, конечно, многим известный пример голого землекопа. Этот маленький африканский грызун, ближайший родственник обычной мыши, обладает рядом особенностей, которые делают его постоянным объектом исследований ученых. Он живет под землей, где нет врагов, и может как йог специально и без вреда для себя замедлять обменные процессы, менять температуру тела, не чувствовать некоторые формы боли. Его организм имеет феноменальную сопротивляемость онкологическим заболеваниям. Как следствие, землекоп не стареет. Он доживает до 28 лет и умирает «молодым» – органы старых животных не отличаются от органов молодых.
Человек за последний миллион лет, а особенно за последнюю тысячу, также прекрасно при к окружающей среде. Можно сказать, что эволюция его остановилась. Из этого напрашивается вывод – старение человека должно исчезнуть само и довольно скоро в эволюционном понимании времени, например, в течение того же миллиона лет.
Но российские ученые решили вмешаться в этот процесс раньше, найти программу старения и попытаться ее остановить.
Еще в 70-х годах Дэнхем Харман в США и академик Николай Эммануэль в СССР выдвинули гипотезу, что одной из основных причин старения являются свободные радикалы, которые повреждают наши клетки, ткани и биомолекулы. Причем, свободные радикалы мы производим сами своими клетками, а точнее митохондриями – частями клетки, ответственными за получение энергии из кислорода и питательных веществ. Некоторое количество свободных радикалов нашему организму необходимо – они защищают его от инфекций, выполняют некоторые сигнальные функции. Но «излишек» радикалов крайне вреден для клеток, тканей, органов и всего организма. Чем человек становится старше, тем больше продуцируется у него в организме свободных радикалов.
Известно, что свободные радикалы участвуют в запрограммированной смерти клетки – явлении, за открытие которого в 2002 году трое ученых Хорвиц, Салстон и Бреннер получили Нобелевскую премию. Получается, что в геноме клетки существует программа ее самоубийства. От клетки до организма – один шаг. Если есть программа самоубийства клетки, то, может быть, есть и самоубийства организма?
Теория Скулачева в том, что человек – это машина, которая выполняет приказы генома. Организованный процесс старения – одна из них. Его можно отменить и сделать так, чтобы человек умирал через определенное количество лет, не старея.
Как это работает
Поскольку наши митохондрии производят больше свободных радикалов, чем нужно, то чтобы отменить старение, нужно «просто» убрать избыток свободных радикалов, образующийся в митохондриях.
Давно известно, что со свободными радикалами борются антиоксиданты. Однако, почему же такие мощные антиоксиданты, как витамин С, Е и другие никак не влияют на старение? Проблема в том, что антиоксиданты должны попасть именно в митохондрии. Команда академика Скулачева научилась доставлять эти вещества в митохондрии с точностью до нанометра.
Для этого используются липофильные катионы – вещества-призраки, проникающие через любые оболочки в митохондрии. К липофильным катионам можно прикрепить необходимый антиоксидант, который и будет доставлен прямо по назначению. Именно липофильные катионы, которые и стали своеобразным «паровозом» в митохондрии, и были названы «ионами Скулачева». Причем такое название было предложено в 1974 году американским биохимиком Дэвидом Грином.
Объяснение: