Пройдуть роки. Життя героїв складеться по-різному.
Дядько Чепіжний впаде у одну з ям, які викопував для звірів. Він теж буде немічний і , можливо, почне співчувати старому вовкові. Настануть спокійні дні для Сіроманця, він житиме у Сашка. Сусіди, бачачи лагідний характер вовка, перестануть боятися його. Галя стане ветеринаром. Вона залишиться працювати у рідному селі. Лікуватиме хворих тварин.
Сашко вивчиться на лісника. Здійсниться його мрія. Він зі своїм Сіроманцем стане надійним захисником і охоронцем лісу.
Полигра́ф Полигра́фович Ша́риков — персонаж повести Михаила Булгакова «Собачье сердце», начальник подотдела очистки Москвы от бродячих животных. «Рождению» героя предшествовала операция, проведённая профессором Филиппом Филипповичем Преображенским, который пересадил гипофиз убитого в драке рецидивиста, алкоголика и дебошира Клима Чугункина псу Шарику. Имя Шариков после публикации «Собачьего сердца» стало нарицательным[1]; понятие «шариковщина» вошло в повседневный обиход как символ крайней безнравственности[2].
Пройдуть роки. Життя героїв складеться по-різному.
Дядько Чепіжний впаде у одну з ям, які викопував для звірів. Він теж буде немічний і , можливо, почне співчувати старому вовкові. Настануть спокійні дні для Сіроманця, він житиме у Сашка. Сусіди, бачачи лагідний характер вовка, перестануть боятися його. Галя стане ветеринаром. Вона залишиться працювати у рідному селі. Лікуватиме хворих тварин.
Сашко вивчиться на лісника. Здійсниться його мрія. Він зі своїм Сіроманцем стане надійним захисником і охоронцем лісу.
Объяснение:
Полигра́ф Полигра́фович Ша́риков — персонаж повести Михаила Булгакова «Собачье сердце», начальник подотдела очистки Москвы от бродячих животных. «Рождению» героя предшествовала операция, проведённая профессором Филиппом Филипповичем Преображенским, который пересадил гипофиз убитого в драке рецидивиста, алкоголика и дебошира Клима Чугункина псу Шарику. Имя Шариков после публикации «Собачьего сердца» стало нарицательным[1]; понятие «шариковщина» вошло в повседневный обиход как символ крайней безнравственности[2].