Жил старик со своею старухой у самого синего моря; они жили в ветхой землянке ровно тридцать лет и три года.
Старик два раза закидывал невод — ничего не было, в третий раз вытянул золотую рыбку. Рыбка попросила отпустить её. Старик отпустил. Пришел домой рассказал жене. Жена сказала попросить корыто. Дала рыбка корыто. Старуха сказала попросить избу. Дала рыбка и избу. Захотела старуха стать столбовою дворянкой. Стала она дворянкой и послала старика служить в конюшню.
Захотела стать царицею. Сделала её рыбка и царицею. Захотела стать владычицей морской, чтобы рыбка ей прислуживала.
Передал старик рыбке рыбке, но ничего не сказала рыбка, лишь хвостом по воде плеснула и ушла в глубокое море. Долго у моря ждал он ответа, не дождался, к старухе воротился — глядь: опять перед ним землянка; на пороге сидит его старуха, а пред нею разбитое корыто.
Старик два раза закидывал невод — ничего не было, в третий раз вытянул золотую рыбку. Рыбка попросила отпустить её. Старик отпустил. Пришел домой рассказал жене. Жена сказала попросить корыто. Дала рыбка корыто. Старуха сказала попросить избу. Дала рыбка и избу. Захотела старуха стать столбовою дворянкой. Стала она дворянкой и послала старика служить в конюшню.
Захотела стать царицею. Сделала её рыбка и царицею. Захотела стать владычицей морской, чтобы рыбка ей прислуживала.
Передал старик рыбке рыбке, но ничего не сказала рыбка, лишь хвостом по воде плеснула и ушла в глубокое море. Долго у моря ждал он ответа, не дождался, к старухе воротился — глядь: опять перед ним землянка; на пороге сидит его старуха, а пред нею разбитое корыто.
" - В случае, если эти сеньоры пожелают узнать, кто таков этот удалец,
который нагнал на них такого страху, то скажите, ваша милость, что это Дон
Кихот Ламанчский, про прозванию Рыцарь Печального Образа.
Когда же бакалавр удалился, Дон Кихот спросил Санчо, что ему вздумалось
вдруг, ни с того ни с сего, назвать его Рыцарем Печального Образа.
- Сейчас вам скажу, - отвечал Санчо. - Потому я вам дал это название,
что когда я взглянул на вас при свете факела, который увез с собой этот
горемыка, то у вас был такой жалкий вид, какого я что-то ни у кого не
замечал. Верно, вас утомило сражение, а может, это оттого, что вам выбили
коренные и передние зубы.
- Не в этом дело, - возразил Дон Кихот. - По-видимому, тот ученый муж,
коему вменено в обязанность написать историю моих деяний, почел за нужное,
чтобы я выбрал себе какое-нибудь прозвище, ибо так поступали все прежние
рыцари: один именовался Рыцарем Пламенного Меча, другой - Рыцарем Единорога,
кто - Рыцарем Дев, кто - Рыцарем Птицы Феникс, кто - Рыцарем Грифа, кто -
Рыцарем Смерти, и под этими именами и прозвищами они и пользуются
известностью во всем подлунном мире. Вот я и думаю, что именно он, этот
ученый муж, внушил тебе мысль как-нибудь меня назвать и подсказал самое
название: Рыцарь Печального Образа, и так я и буду именоваться впредь. А для
того, чтобы это прозвище ко мне привилось, я при первом удобном случае велю
нарисовать на моем щите какое-нибудь весьма печальное лицо. "