В беседах с Гриневым язвительный Швабрин высмеивает семейство коменданта. Не особо отягченный службой Гринев начинает писать стихи, по которым Швабрин догадывается о его любви к Маше. Он издевается над гриневскими стихами, а в отношении Маши заявляя, что та готова прийти к любому ночью за пару сережек. Между Швабриным и Гриневым возникает ссора, в результате которой Швабрин вызывает Гринева на дуэль. В соответствии с правилами дуэли Гринев пытается пригласить секундантом пожилого прапорщика Ивана Игнатьевича, который от этого приходит в ужас. Чтобы его успокоить, Гринев врет, что помирился со Швабриным. О ссоре становится известно комендантше Василисе Егоровне, которая интересуется её причинами. Швабрин объясняет ей, что Гринев написал песню, которой он, Швабрин, предпочел свою любимую "Капитанская дочь не ходи гулять в полночь"...
На следующее утро Швабрин и Гринев сходятся для поединка и обнажают шпаги, но тут появляется Иван Игнатьевич с инвалидами и конвоирует дуэлянтов к комендантше. Василиса Егоровна стыдит, в основном Гринева, принуждая соперников к примирению. Гринев со Швабриным делают вид, что конфликт исчерпан и целуются в ее присутствии. Чтобы обмануть бдительность комендантши, они решают отложить поединок на несколько дней.
Взволнованная известием о несостоявшейся дуэли, Маша рассказывает Гриневу о неудачном сватовстве к ней Швабрина и своем отказе выйти за него замуж. Гриневу становятся понятны подлые мотивы Швабрина, пытавшегося с клеветы отвратить его от дочери коменданта.
На другой день Швабрин и Гринев сходятся для поединка один на один, без секундантов. Гринев, которого его гувернер мосье Бопре обучил фехтованию, неожиданно оказывается для Швабрина сильным противником. Но внезапное появление Савельич отвлекает Гринева, и Швабрин наносит ему удар в грудь! Сознание Гринева меркнет...
Дикой и Кабаниха Ш а п к и н. Уж такого-то ругателя, как у нас Савел Прокофьич, поискать еще! Ни за что человека оборвет. Кудряш. Пронзительный мужик! Ш а п к и н. Хороша тоже и Кабаниха. Кудряш. Ну, да та хоть, по крайности, все под видом благочестия, а этот как с цепи сорвался!
Кудряш. Кто ж ему угодит, коли у него вся жизнь основана на ругательстве? А уж пуще всего из-за денег; ни одного расчета без брани не обходится. Другой рад от своего отступиться, только бы унялся. А беда, как его поутру кто-нибудь рассердит! Целый день ко всем придирается.
Дикой. Понимаю я это; да что ж ты мне прикажешь с собой делать, когда у меня сердце такое! Ведь уж знаю, что надо отдать, а все добром не могу. Друг ты мне, и я тебе должен отдать, а приди ты у меня просить -- обругаю. Я отдам, отдам, а обругаю. Потому, только заикнись мне о деньгах, у меня всю нутренную разжигать станет; всю нутренную вот разжигает, да и только; ну, и в те поры ни за что обругаю человека.
Катерина. Где ж это Тихон-то? Варвара. На что он тебе? К а т е р и н а. Нет, я так. Ведь скоро едет. Варвара. С маменькой сидят запершись. Точит она его теперь, как ржа железо. Катерина. За что же? Варвара. Ни за что, так, уму-разуму учит. Две недели вдороге будет, заглазное дело. Сама посуди! У нее сердце все изноет, что он на своей воле гуляет. Вот она ему теперь надает приказов, один другого грозней, да потом к образу m^Wri побожиться заставит, что все так точно он и сделает, как приказано. Катерина. И на воле-то он словно связанный. Варвара. Да, как же, связанный! Он как выедет, так запьет. Он теперь слушает, а сам думает, как бы ему вырваться-то поскорей.
7 из 7
В беседах с Гриневым язвительный Швабрин высмеивает семейство коменданта. Не особо отягченный службой Гринев начинает писать стихи, по которым Швабрин догадывается о его любви к Маше. Он издевается над гриневскими стихами, а в отношении Маши заявляя, что та готова прийти к любому ночью за пару сережек. Между Швабриным и Гриневым возникает ссора, в результате которой Швабрин вызывает Гринева на дуэль. В соответствии с правилами дуэли Гринев пытается пригласить секундантом пожилого прапорщика Ивана Игнатьевича, который от этого приходит в ужас. Чтобы его успокоить, Гринев врет, что помирился со Швабриным. О ссоре становится известно комендантше Василисе Егоровне, которая интересуется её причинами. Швабрин объясняет ей, что Гринев написал песню, которой он, Швабрин, предпочел свою любимую "Капитанская дочь не ходи гулять в полночь"...
На следующее утро Швабрин и Гринев сходятся для поединка и обнажают шпаги, но тут появляется Иван Игнатьевич с инвалидами и конвоирует дуэлянтов к комендантше. Василиса Егоровна стыдит, в основном Гринева, принуждая соперников к примирению. Гринев со Швабриным делают вид, что конфликт исчерпан и целуются в ее присутствии. Чтобы обмануть бдительность комендантши, они решают отложить поединок на несколько дней.
Взволнованная известием о несостоявшейся дуэли, Маша рассказывает Гриневу о неудачном сватовстве к ней Швабрина и своем отказе выйти за него замуж. Гриневу становятся понятны подлые мотивы Швабрина, пытавшегося с клеветы отвратить его от дочери коменданта.
На другой день Швабрин и Гринев сходятся для поединка один на один, без секундантов. Гринев, которого его гувернер мосье Бопре обучил фехтованию, неожиданно оказывается для Швабрина сильным противником. Но внезапное появление Савельич отвлекает Гринева, и Швабрин наносит ему удар в грудь! Сознание Гринева меркнет...
Ш а п к и н. Уж такого-то ругателя, как у нас Савел Прокофьич, поискать еще! Ни за что человека оборвет.
Кудряш. Пронзительный мужик!
Ш а п к и н. Хороша тоже и Кабаниха.
Кудряш. Ну, да та хоть, по крайности, все под видом благочестия, а этот как с цепи сорвался!
Кудряш. Кто ж ему угодит, коли у него вся жизнь основана на ругательстве? А уж пуще всего из-за денег; ни одного расчета без брани не обходится. Другой рад от своего отступиться, только бы унялся. А беда, как
его поутру кто-нибудь рассердит! Целый день ко всем придирается.
Дикой. Понимаю я это; да что ж ты мне прикажешь с собой делать, когда у меня сердце такое! Ведь уж знаю, что надо отдать, а все добром не могу. Друг ты мне, и я тебе должен отдать, а приди ты у меня просить -- обругаю. Я отдам, отдам, а обругаю. Потому, только заикнись мне о деньгах, у меня всю
нутренную разжигать станет; всю нутренную вот разжигает, да и только; ну, и в те поры ни за что обругаю человека.
Катерина. Где ж это Тихон-то?
Варвара. На что он тебе?
К а т е р и н а. Нет, я так. Ведь скоро едет.
Варвара. С маменькой сидят запершись. Точит она его теперь, как ржа
железо.
Катерина. За что же?
Варвара. Ни за что, так, уму-разуму учит. Две недели вдороге будет, заглазное дело. Сама посуди! У нее сердце все изноет, что он на своей воле гуляет. Вот она ему теперь надает приказов, один другого
грозней, да потом к образу m^Wri побожиться заставит, что все так точно он и
сделает, как приказано.
Катерина. И на воле-то он словно связанный.
Варвара. Да, как же, связанный! Он как выедет, так запьет. Он теперь слушает, а сам думает, как бы ему вырваться-то поскорей.