Главным жизненным идеалом Чацкого можно назвать верность правде. Причем правду следует понимать и как личную честность, и как закон, государственную справедливость. Софья Фамусова обвиняет Чацкого в предвзятом и злом отношении ко всем и так выражается о нем: «не человек – змея». Однако читатель не может согласиться с героиней, потому что честный и прямолинейный человек не может спокойно наблюдать за той нелепостью, которая происходит в доме Фамусова.
Сначала Чацкий искренне удивляется происходящему, поэтому в его словах, действительно, есть доля иронии. Но затем герой убеждается в своих предположениях и уже пытается указать остальным участникам бала на их пороки с обличительных монологов, но фамусовское общество, состоящее из «низкопоклонников и дельцов», остается глухо к его словам. Например, Чацкий прямо заявляет о чинопреклонении: «Как тот и славился, чья чаще гнулась шея». Такое же отношение у Чацкого и ко всему государству, которое должно, по представлению героя, быть справедливым, обеспечивать свободой слова и действий, увеличивать права граждан. Именно поэтому такой свободо- и правдолюбивой личности нет места в чиновничьей России начала 19 века.
Фамусовское общество имеет свою идеологию, устоявшийся быт, свои, конечно, крепостнические, и все же проникнутые искренним убеждением в превосходстве взгляды. Уверенность, что иного образа жизни, иных жизненных стремлений, кроме богатства, высокого положения в обществе, власти и влияния, и быть не может у всякого здравомыслящего человека. Оно искренно не понимает, как, вместо того чтобы получить очередной чин или награду, человек их среды отправляется в деревню читать книги или увлекаться химией. Это не монстры, а типичные представители барской психологии и морали допожарной Москвы. Они убежденно гордятся собой, считают себя солью земли, столпами общества, избранными представителями нации. Декабрист Якушкин говорит о помещиках-крепостниках: «По их мнению, Россия держалась одним только благородным сословием» . «Ведь только здесь и дорожат дворянством», - говорит Фамусов о барской Москве. Несоответствие между претензиями этих господ и их общественной никчемностью выявлено с предельной остротой в сарказмах Чацкого. Его обличительные речи достигают высокого и благородного пафоса, когда он вступается за обездоленных и несчастных крепостных крестьян, чье бесправное положение и тяжелый подневольный труд были основой благополучия и паразитической жизни фамусовского общества. Антикрепостнический пафос грибоедовской сатиры восходит к обличительной традиции Фонвизина и Радищева. Изображение фамусовского общества явилось, говоря словами Белинского, «энергическим… протестом против гнусной российской действительности, против чиновников, взяточников, бар-развратников, против… светского общества, против невежества, добровольного холопства и пр. , и пр. , и пр. » ‘. Но Чацкий метил и выше. Его слова:
Есть на земле такие превращенья
Правлений, климатов, и нравов, и умов;
Есть люди важные, слыли за дураков:
Иной по армии, иной плохим поэтом,
Иной… Боюсь назвать, но признаны всем светом,
Особенно в последние года,
Что стали умны хоть куда…
«явно полны намеков на каких-то сегодняшних деятелей, и притом людей весьма значительных. Но даже если мы не будем пытаться разгадать имена важных людей, слывших раньше за дураков, а затем невероятно возвысившихся, в словах Чацкого нельзя не заметить нескрываемой горечи разочарования в Александре I, заявлявшем на международном конгрессе 1820 г. всем реакционным единомышленникам в Европе, что он «совершенно изменился» и что, продолжая «любить конституционные учреждения» («…всякий порядочный человек должен любить их, но…») , сомневается в том, что их можно вводить «безразлично у всех народов. Не все народы готовы в равной степени к их восприятию»
Как известно, Пушкин, высоко оценивший комедию в целом, критически отнесся к ее герою, упрекнув Чацкого в том, что тот произносит свои речи перед лицом фамусовского общества. «А знаешь ли, что такое Чацкий? - писал он А. Бестужеву. - Пылкий, благородный и добрый малый, проведший несколько времени с очень умным человеком (именно с Грибоедовым) и напитавшийся его мыслями, остротами и сатирическими замечаниями. Все, что говорит он, очень умно. Но кому говорит он все это? Фамусову? Скалозубу? На бале московским бабушкам? Молчалину? Это непростительно. Первый признак умного человека - с первого взгляду знать, с кем имеешь дело, и не метать бисера перед Репе-тиловыми и тому под. » ‘.
Сам Грибоедов прекрасно понимал это. Тем фактом, что Чацкий за свои пламенные выступления был осмеян и во многом просто не понят, драматург не только указывал на глубокую пропасть между ним и Фамусовыми, но и подчеркивал недостаточность и слабость надежд на силу одного слова, одних идей и убеждений.
Главным жизненным идеалом Чацкого можно назвать верность правде. Причем правду следует понимать и как личную честность, и как закон, государственную справедливость. Софья Фамусова обвиняет Чацкого в предвзятом и злом отношении ко всем и так выражается о нем: «не человек – змея». Однако читатель не может согласиться с героиней, потому что честный и прямолинейный человек не может спокойно наблюдать за той нелепостью, которая происходит в доме Фамусова.
Сначала Чацкий искренне удивляется происходящему, поэтому в его словах, действительно, есть доля иронии. Но затем герой убеждается в своих предположениях и уже пытается указать остальным участникам бала на их пороки с обличительных монологов, но фамусовское общество, состоящее из «низкопоклонников и дельцов», остается глухо к его словам. Например, Чацкий прямо заявляет о чинопреклонении: «Как тот и славился, чья чаще гнулась шея». Такое же отношение у Чацкого и ко всему государству, которое должно, по представлению героя, быть справедливым, обеспечивать свободой слова и действий, увеличивать права граждан. Именно поэтому такой свободо- и правдолюбивой личности нет места в чиновничьей России начала 19 века.
Объяснение:
Фамусовское общество имеет свою идеологию, устоявшийся быт, свои, конечно, крепостнические, и все же проникнутые искренним убеждением в превосходстве взгляды. Уверенность, что иного образа жизни, иных жизненных стремлений, кроме богатства, высокого положения в обществе, власти и влияния, и быть не может у всякого здравомыслящего человека. Оно искренно не понимает, как, вместо того чтобы получить очередной чин или награду, человек их среды отправляется в деревню читать книги или увлекаться химией. Это не монстры, а типичные представители барской психологии и морали допожарной Москвы. Они убежденно гордятся собой, считают себя солью земли, столпами общества, избранными представителями нации. Декабрист Якушкин говорит о помещиках-крепостниках: «По их мнению, Россия держалась одним только благородным сословием» . «Ведь только здесь и дорожат дворянством», - говорит Фамусов о барской Москве. Несоответствие между претензиями этих господ и их общественной никчемностью выявлено с предельной остротой в сарказмах Чацкого. Его обличительные речи достигают высокого и благородного пафоса, когда он вступается за обездоленных и несчастных крепостных крестьян, чье бесправное положение и тяжелый подневольный труд были основой благополучия и паразитической жизни фамусовского общества. Антикрепостнический пафос грибоедовской сатиры восходит к обличительной традиции Фонвизина и Радищева. Изображение фамусовского общества явилось, говоря словами Белинского, «энергическим… протестом против гнусной российской действительности, против чиновников, взяточников, бар-развратников, против… светского общества, против невежества, добровольного холопства и пр. , и пр. , и пр. » ‘. Но Чацкий метил и выше. Его слова:
Есть на земле такие превращенья
Правлений, климатов, и нравов, и умов;
Есть люди важные, слыли за дураков:
Иной по армии, иной плохим поэтом,
Иной… Боюсь назвать, но признаны всем светом,
Особенно в последние года,
Что стали умны хоть куда…
«явно полны намеков на каких-то сегодняшних деятелей, и притом людей весьма значительных. Но даже если мы не будем пытаться разгадать имена важных людей, слывших раньше за дураков, а затем невероятно возвысившихся, в словах Чацкого нельзя не заметить нескрываемой горечи разочарования в Александре I, заявлявшем на международном конгрессе 1820 г. всем реакционным единомышленникам в Европе, что он «совершенно изменился» и что, продолжая «любить конституционные учреждения» («…всякий порядочный человек должен любить их, но…») , сомневается в том, что их можно вводить «безразлично у всех народов. Не все народы готовы в равной степени к их восприятию»
Как известно, Пушкин, высоко оценивший комедию в целом, критически отнесся к ее герою, упрекнув Чацкого в том, что тот произносит свои речи перед лицом фамусовского общества. «А знаешь ли, что такое Чацкий? - писал он А. Бестужеву. - Пылкий, благородный и добрый малый, проведший несколько времени с очень умным человеком (именно с Грибоедовым) и напитавшийся его мыслями, остротами и сатирическими замечаниями. Все, что говорит он, очень умно. Но кому говорит он все это? Фамусову? Скалозубу? На бале московским бабушкам? Молчалину? Это непростительно. Первый признак умного человека - с первого взгляду знать, с кем имеешь дело, и не метать бисера перед Репе-тиловыми и тому под. » ‘.
Сам Грибоедов прекрасно понимал это. Тем фактом, что Чацкий за свои пламенные выступления был осмеян и во многом просто не понят, драматург не только указывал на глубокую пропасть между ним и Фамусовыми, но и подчеркивал недостаточность и слабость надежд на силу одного слова, одних идей и убеждений.