Повесть «Гробовщик», занимающая центральное место в цикле, является и сосредоточением его духовного смысла. Представители формальной школы в литературоведении (не то Шкловский, не то Эйхенбаум) в свое время восхищались тем, что эта повесть представляет собой утонченную композиционную игру: «Гробовщик» написан, по сути дела, ни о чем, ибо в конце повествования выясняется, что основные события, о которых идет речь, происходили не наяву, а во сне. Но, подмечая только это, формалисты не учитывали духовную сторону человеческого бытия: ибо хотя, как учат святые отцы, снам верить не следует, однако бывают и сны от Бога - те, которые побуждают человека к покаянию. Именно таким было сновидение гробовщика: в нем, как на Страшном суде, он встретился с теми, с кем в течение своей жизни поступил не по совести: «Ты не узнал меня, Прохоров, - сказал скелет, - Помнишь ли отставного сержанта гвардии Петра Петровича Курилкина, того самого, которому... ты продал первый свой гроб - и еще сосновый за дубовый?». Эта встреча оказалась всего лишь сном - и потому, по мнению многих исследователей, у «Гробовщика» счастливый финал: «...Угрюмый гробовщик, чье сердце не радовалось в начале повести... пройдя через испытание - встречу со смертью, преодолел уныние, обрадовался тому простому счастью, которое дарит жизнь» (Кулыгина А.Г.); он «все-таки радуется под благовестный перезвон своему возвращению к истинной жизни и посылает за дочерями» (Кондратьев А.С.). На наш взгляд, финал «Гробовщика», напротив, трагичен, ведь рано или поздно гробовщик все равно умрет, а призыв к покаянию остался им не услышан и не понят. Прохоров радуется тому, что он не умер - но духовный результат его существования от этого не меняется: обман, совершенный им в жизни, не искуплен, и благовест, под который он пробуждается, звучит не для него - он не идет в храм, а приглашает дочерей пить чай. Интересно, что страшный сон обрамлен колокольным звоном: во время пиршества в доме сапожника гости слышат, как звонят к вечерне, но так же не спешат к Богослужению
