/ 4. Найдите в Интернете или других источниках и прочитайте 5-ю главу
книги Дж. Фрейзера «Фольклор в Ветхом Завете». Сравните библей-
ский миф «Вавилонская башня» с приведёнными африканскими ми-
фами о таком же строительстве.
5. С какой целью и каким образом в африканских мифах люди хотели
добраться до Бога? Удалось ли им это? Почему?
6. В чём сходство этих мифов и легенды о Вавилонской башне?
Я летопись мою; с тех пор я мало
Вникал в дела мирские.
Таким образом, дело Пимена как бы продолжает сам создатель трагедии. Автор занимает позицию летописца: он начинает повествование с того исторического момента, на котором остановился Пимен ; он избирает следствие «ужасного злодейства» - нечистую совесть Бориса Годунова - одной из основных духовных причин бедствий царя и его царства. Пимен - полноценный художественный образ, содержательной доминантой которого является устремленность к Богу. В этом плане с Пименом сопоставим только Патриарх, но в речах и поступках Патриарха много мирского, идущего от озабоченности делами государства, тогда как Пимен - в своей устремленности к вечному - величественно спокоен.
Внешность Пимена изображена в свете любовного взгляда Григория: «Как я люблю его спокойный вид» , «смиренный, величавый». Пипен вспоминает царя Ивана Грозного в моменты его раскаяния, задумчивости, тихой беседы, когда царь давал обет: «Прииду к вам, преступник окаянный» , а монахи молились за него.
Пимен - монах, летописец - высшая нравственная и праведная высота, с которой автор обозревает остальных персонажей, их действия, поступки, мотивы поведения.
«Пушкин уразумел своим русским чутьем, что здесь запечатлена от века лучшая часть нашей народной души, видавшей в монашестве высший идеал духовно-религиозной жизни. Ее неутомимая тоска по горнему отечеству находила отклик в его собственном сердце, звавшем его туда, »в заоблачную келью, в соседство Бога Самого «» (Анастасий 1996: 81).
В этих определениях выразилось стремление Пушкина отразить типичные, любимые им свойства русских монахов-летописцев.
«Характер Пимена , -писал Пушкин, - не есть мое изобретение. В нем собрал я черты, пленившие меня в наших старых летописях: простодушие, умилительная кротость, нечто младенческое и вместе мудрое, усердие, можно сказать, набожное, к власти царя, данной им Богом, совершенное отсутствие суетности, пристрастия… » (Рукою Пушкина 1935: 745).
Вспоминая Ивана Грозного, Пимен говорит: А мы в слезах молились,
Да ниспошлет Господь любовь и мир
Его душе страдающей и бурной.
Пушкин выражает православную точку зрения на отношение власти к народу, понимая духовную основу этого отношения: не закон, но благодать. Нравственную чистоту должен нести православный царь своим подданным.
«Наука, литература, благотворительность, школьное просвещение, а в особенности христианская убежденность и одушевленное Православие — вот те посредства, чрез которые истинный общественный деятель, истинный любитель народа сообщает нравственные силы своего духа общественному быту» (Антоний 1996: 143).Учитывая единство и цельность изображаемой исторической действительности и своеобразие пушкинского мировосприятия, необходимо отметить, что народ — это все, кто изображен в произведении: это люди одной национальности, одной православной веры, одного общего греха. В пределах этой цельности идет разделение на царя, царедворцев, Патриарха, Пимена, Самозванца - и собственно простой народ. Последний также представлен разделенным, во-первых, на народ помыкаемый и управляемый (массовые сцены) и народ в его индивидуальности и его трудовой определенности (бедные монахи, стрельцы, хозяйка корчмы) . Пимен своим трудом обращается к потомкам именно православных, сам он — православный монах, пишущий летопись православного царства и православного народа. К русскому православному читателю обращается и Пушкин. В этих словах Пимена есть еще один смысл: «потомки» мыслятся не как нечто «иное» , отдельное от ныне живущих, но как люди, единые с живущими в вере, в отношении к царю и родной земле. В мировосприятии Пимена воплощена основная идея — идея единства православия, самодержавия и народа
Белорусский советский писатель, народный писатель БССР (1956), академик (1950) и вице-президент (с 1956) АН БССР.
Родился в крестьянской семье. В 1915 году мобилизован в царскую армию. В 1920 году вступил в Красную Армию (служил до 1923), участвовал в освободительном походе в Западную Белоруссию (1939), в боях с белофиннами и в Великой Отечественной войне 1941-1945.
Окончил педагогический факультет Белорусского университета им. В.И. Ленина (1930). Литературную деятельность начал в 1922 году. Творчество Крапивы сыграло важную роль в развитии сатирических жанров в белорусской советской литературе. Автор многочисленных басен, стихов, поэм, рассказов (сборники "Крапива", 1925, "Басни", 1927, "Люди-соседи", 1928, "Живые явления", 1930, и др.), романа "Медведичи" (книга 1, 1932). Крапива много и плодотворно работает в драматургии; ему принадлежат: героическая драма "Партизаны" (1937), комедия "Кто смеется последним" (1939; Государственная премия СССР, 1941), пьесы "С народом" (1948), "Люди и дьяволы" (1958) и др. Послевоенному мирному строительству посвящены комедии "Поют жаворонки" (1950; Государственная премия СССР, 1951) и "Заинтересованное лицо" (1953). Актуальные по своей тематике, произведения Кондрата Крапивы остросюжетны, насыщены живым народным юмором. Известен также как переводчик русской и зарубежной классики. Книги и пьесы Крапивы переведены на многие языки народов СССР и зарубежных стран. Депутат Верховного Совета БССР 2—8-го созывов.ПРИЗЫ И НАГРАДЫ
Государственная премия СССР (1971) за участие в комплексе работ по белорусской лингвогеографии.
Награждён 3 орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, 3 др. орденами, а также медалями.