Если против какой-нибудь болезни предлагается очень много средств, то это значит, что болезнь неизлечима.
Попал в стаю - лай не лай, а хвостом виляй.
И что значит умирать? Быть может, у человека сто чувств, и со смертью погибают лишь только пять известных нам, а последние девяносто пять остаются живы.
Всякому безобразию есть свое приличие.
А у моей и вашей души нет общих точек соприкосновения.
У меня нет настоящего паспорта, я не знаю, сколько мне лет, и мне все кажется, что я молоденькая.
Вы смело решаете все важные вопросы, но скажите, голубчик, не потому ли это, что вы молоды, что вы не успели перестрадать ни одного вашего вопроса? Вы смело смотрите вперед, и не потому ли, что не видите и не ждете ничего страшного, так как жизнь еще скрыта от ваших молодых глаз?
Эти умники все такие глупые, что не с кем поговорить.
Все серьёзны, у всех строгие лица, все говорят только о важном, философствуют, а между тем у всех на глазах рабочие едят отвратительно, спят без подушек, по тридцати, по сорока в одной комнате, везде клопы, смрад, сырость, нравственная нечистота... И, очевидно, все хорошие разговоры у нас для того только, чтобы отвести глаза себе и другим.
Человечество идёт вперёд, совершенствуя свои силы. Всё, что недосягаемо для него теперь, когда-нибудь станет близким, понятным, только вот надо работать всеми силами тем, кто ищет истину"
Я развитой человек, читаю разные замечательные книги, но никак не могу понять направления, чего мне собственно хочется, жить мне или застрелиться, собственно говоря, но тем не менее я всегда ношу при себе револьвер.
Она вас любит, вам она по душе, и не знаю, не знаю, почему это вы точно сторонитесь друг друга. Не понимаю!
Господи, ты дал нам громадные леса, необъятные поля, глубочайшие горизонты и, живя тут, мы сами должны бы по-настоящему быть великанами.
Будьте свободны, как ветер
Надо прямо говорить, жизнь у нас дурацкая.
Мы отстали, по крайней мере, лет на двести, у нас нет еще ровно ничего, нет определенного отношения к мы только философствуем, жалуемся на тоску или пьем водку.
Конечно, каждая девушка должна себя помнить, и я больше всего не люблю, ежели девушка дурного поведения.
Обойти то мелкое и призрачное, что мешает быть свободным и счастливым, — вот цель и смысл нашей жизни. Ведь так ясно, чтобы начать жить в настоящем, надо сначала искупить наше покончить с ним, а искупить его можно только страданием, только необычайным, непрерывным трудом.
Вот оно счастье, вот оно идет, подходит все ближе и ближе, я уже слышу его шаги. И если мы не увидим, не узнаем его, то что за беда? Его увидят другие!
Если против какой-нибудь болезни предлагается очень много средств, то это значит, что болезнь неизлечима.
Попал в стаю - лай не лай, а хвостом виляй.
И что значит умирать? Быть может, у человека сто чувств, и со смертью погибают лишь только пять известных нам, а последние девяносто пять остаются живы.
Всякому безобразию есть свое приличие.
А у моей и вашей души нет общих точек соприкосновения.
У меня нет настоящего паспорта, я не знаю, сколько мне лет, и мне все кажется, что я молоденькая.
Вы смело решаете все важные вопросы, но скажите, голубчик, не потому ли это, что вы молоды, что вы не успели перестрадать ни одного вашего вопроса? Вы смело смотрите вперед, и не потому ли, что не видите и не ждете ничего страшного, так как жизнь еще скрыта от ваших молодых глаз?
Эти умники все такие глупые, что не с кем поговорить.
Все серьёзны, у всех строгие лица, все говорят только о важном, философствуют, а между тем у всех на глазах рабочие едят отвратительно, спят без подушек, по тридцати, по сорока в одной комнате, везде клопы, смрад, сырость, нравственная нечистота... И, очевидно, все хорошие разговоры у нас для того только, чтобы отвести глаза себе и другим.
Человечество идёт вперёд, совершенствуя свои силы. Всё, что недосягаемо для него теперь, когда-нибудь станет близким, понятным, только вот надо работать всеми силами тем, кто ищет истину"
Я развитой человек, читаю разные замечательные книги, но никак не могу понять направления, чего мне собственно хочется, жить мне или застрелиться, собственно говоря, но тем не менее я всегда ношу при себе револьвер.
Она вас любит, вам она по душе, и не знаю, не знаю, почему это вы точно сторонитесь друг друга. Не понимаю!
Господи, ты дал нам громадные леса, необъятные поля, глубочайшие горизонты и, живя тут, мы сами должны бы по-настоящему быть великанами.
Будьте свободны, как ветер
Надо прямо говорить, жизнь у нас дурацкая.
Мы отстали, по крайней мере, лет на двести, у нас нет еще ровно ничего, нет определенного отношения к мы только философствуем, жалуемся на тоску или пьем водку.
Конечно, каждая девушка должна себя помнить, и я больше всего не люблю, ежели девушка дурного поведения.
Обойти то мелкое и призрачное, что мешает быть свободным и счастливым, — вот цель и смысл нашей жизни.
Ведь так ясно, чтобы начать жить в настоящем, надо сначала искупить наше покончить с ним, а искупить его можно только страданием, только необычайным, непрерывным трудом.
Вот оно счастье, вот оно идет, подходит все ближе и ближе, я уже слышу его шаги. И если мы не увидим, не узнаем его, то что за беда? Его увидят другие!