7 Чого ви хотіли б навчитися в Огастаса та Гейзел, взяти з них при-
клад? Чому? Стисло запишіть свої міркування.​

 В образе Тараса Бульбы главенствующая психологическая черта — его беззаветный патриотизм. Этот прекрасный мир и защищают запорожские казаки. Тарас не зря гордится своим старшим сыном. Остап — истинный воин своего времени. Сильный и отважный, спокойный и уверенный в себе, он до конца остается предан своему делу — освобождению Малороссии от польских захватчиков. Для Остапа нет важнее занятия, чем ратный труд. Он несколько примитивен в духовном плане, его ничто не интересует, кроме воинских дисциплин. Но патриотизм Остапа, его верность присяге и товарищам заставляют восхищаться им. Во время пыток и казни Остап стойко держится, он настоящий герой. И только желает знать, видит ли отец его, оценен ли этот последний подвиг: 
“— Батько! где ты? Слышишь ли ты? 
— Слышу! — раздалось среди всеобщей тишины...” 
Но не только гордость за сыновей выпало пережить старому Тарасу. Горечь и боль испытывает он из-за предательства Андрия. Никакие веские причины не могу оправдать сына в его глазах. В сцене описания казни Андрия образ старого казака приближается к библейским героям. Он всю свою жизнь отдал на служение родине, твердой рукой уничтожал ее врагов. И так же тверд при казни сына-предателя: 
“— Что, сынку тебе твои ляхи?.. Так продать? продать веру? продать своих? Стой же; слезай с коня!.. Стой и не шевелись! Я тебя породил, я тебя и убью!..” 
Последние мгновения жизни самого Тараса полны героизма и самоотверженной любви к товарищам по оружию. Тарас не думает о своей скорой и мучительной смерти, не чувствует боли в горящих ногах. Он полон желания выручить своих отважных соратников, попавших в беду, он им надеясь на то, что боевые товарищи продолжат святое дело, на которое он жизнь положил. Андрей- умер как предатель! Остап- умер как герой и верный патриот!

Перчатка Лермонтова (1829), представляет вольный перевод Шиллера "Handschuh", также как и перевод Жуковского. Герои Жуковского кажутся нам старше лермонтовских. Красавица у Жуковского лицемерна и холодна и воспринимает поступок рыцаря как должное, а рыцарь выдержан и полон чувства собственного достоинства; лермонтовская же дама — легкомысленная кокетка, сердце которой, однако, воспламеняется любовью от поступка рыцаря, а сам он — юный и порывистый. В финале рыцарь Жуковского действует внешне спокойно, приняв обдуманное решение и ничем не выдавая волнения страстей. Он бросает перчатку в лицо красавице, «холодно приняв привет ее очей» , А герой Лермонтова охвачен порывом отчаяния, просто-напросто обижен поведением своей дамы, «досады жестокой пылая в огне» . Видна значительная отдаленность и того и другого перевода от шиллеровского текста. «Содержательно» к Шиллеру оказывается ближе Жуковский, а «музыкально» — Лермонтов. У Жуковского четыре шиллеровские сцены, рисующие выход зверей, сливаются в одну. Отсюда несколько снижается впечатление от выхода зверей, который показывает опасность стоящей перед рыцарем задачи; снижается «кинематографичность» сцены, ее «картинность» . У Лермонтова сцена выхода зверей вообще значительно сокращается, уменьшается их количество. Акцент в переносится на диалог рыцаря и дамы. Зато падение перчатки выделяется в отдельную картину («кадр») , опять же подчеркивая важнейший для Лермонтова конфликт. У Шиллера образ опасности выражен и за счет композиции (развертывание картин) и за счет лексики; Лермонтов создает напряжение лексикой — эпитетами, характеризующими зверей; Жуковский более эпичен, сдержан, чем Лермонтов и Шиллер. У Шиллера эпическое (повествовательное) и лирическое (субъективно-личностное, эмоциональное) начала находятся в относительном равновесии, Жуковский же усиливает повествовательное начало. Лермонтова больше похожа на лирическое стихотворение, а ее герой — на самого поэта. У Жуковского отношения между героями более близкие («ты» , «мой рыцарь верный») , но дама лицемерна, холодна, а в конце лишь приветлива; у Лермонтова же дама откровенно испытывает своего поклонника (одного из многих) и после поступка рыцаря полна любви. В этом Лермонтов ближе к оригиналу. Рыцарь же у Лермонтова более юный, горячий, порывистый, чем у Жуковского и у Шиллера. Фраза «Благодарности вашей не надобно мне» звучит более «обиженно» и «скандально» , чем «Не требую награды» . Именно поэтому Лермонтов должен добавить: «И гордую тотчас покинул» , а у Жуковского рыцарь произнес такие слова и с такой силой и достоинством, после которых уже нечего добавить. Шиллеровский герой в этом случае более «нейтрален» . Особенно показателен момент, когда переводчики добавляют отсутствующие у Шиллера характеристики состояния вернувшегося с арены рыцаря: у Жуковского он холоден, а у Лермонтова — пылает в огне досады. Шиллеровского рыцаря мы встречаем в переводе Жуковского, а шиллеровскую даму — в переводе Лермонтова. А вот дама Жуковского и рыцарь Лермонтова — «свои» , не такие, как в оригинале. Жуковский пишет скорее о поступке рыцаря, а Лермонтов — о поступке дамы. Лермонтов пишет скорее лирическое стихотворение, поэтому его рыцарь — он сам, и поэт не дает ему имени. Жуковский низводит с пьедестала того, кто приказывает, потому что честь, достоинство и разум человека определяются и тем, перед каким выбором он ставит других людей. Поэтому перчатка, летящая в лицо — это достойный ответ не только героя , но и самого Жуковского людям, не понимающим, что есть честь.