Для меня Лесков Н. С. всегда был особенным художником: в его творчестве ни лишних слов, ни пространных рассуждений автора. Его проза - это картины, почти как фотографии, но чуть-чуть приукрашенные, для того чтобы не было так грустно смотреть на действительность. На первом, по-моему, месте среди всех его произведений стоит “Левша”. Этот сказ обладает удивительными свойствами: он по содержанию совсем невесел, но в памяти сохраняются светлые впечатления, к тому же этот сказ удивительно похож на нашу жизнь (как и другие рассказы и повести автора). По-моему, “Левша” получился столь народным не без влияния того старого оружейника из Сестрорецка, о котором Лесков упоминает в предисловии к первым изданиям этого произведения. В этом сказе Лесков описывает случай, который произошел с тульским мастером Левшой, рассказывает о том, как Левша встретился с государем, побывал за границей, где не поддался на уговоры англичан остаться, и о трагической смерти тульского мастера. Первое, что сразу же удивило меня, когда я открыл эту книгу, так это убеждение царя, что “мы, русские, со своим значением никуда не годимся”. Государь удивляется заморским новшествам, восторгается мастерством английских умельцев, при этом не вспоминая о таланте своих соотечественников. Взять хотя бы случай с пистолетом, которым так восхищался Александр Павлович. Платов тут же выхватил оружейную отвертку, открыл замок на пистолете и показал государю собачку, где “на самом сгибе” сделана русская надпись: “Иван Москвин во граде Туле”. На что государь ему с грустью и говорит: “Зачем ты их очень сконфузил, мне их теперь очень жалко”. Ясно видны на примере императора, Платова, типичного сказочного воеводы, насколько же далека власть от своего народа, насколько зависим народ-труженик от власть предержащих. Критическое отношение Лескова к представителям власти во многом определяет проблематику рассказа. Именно в изображении Александра, Николая, Платова лесковская ирония становится наиболее очевидной. Попытка Платова убедить Александра в превосходстве русского оружия “огорчила императора”, а напоминание об особом сахаре Бобринского завода и вовсе расстроило государя не порть мне политики”, — просит он Платова). Сам образ Левши и комичен и трагичен одновременно: мы смеемся над его забитостью, но ведь на самом деле это совсем не смешно. Возможно, это особенность национального характера - смеяться над собой. По-моему, уж кого-кого, а россиян всегда оценить все свои беды со смешной стороны. На долю Левши выпадает немало испытаний, но даже в предсмертный час герой помнит лишь об одном — о военном секрете, незнание которого гибельно для русской армии. Лесков показывает трагический парадокс русской жизни. Простой тульский мастер Левша в большей степени озабочен проблемой военной мощи России, чем военный министр граф Чернышев или сам император. Что касается оформления, то в “Левше” оно в высшей степени превосходно и органично сочетается с содержанием и главным героем. Комизм достигается благодаря игре слов, своеобразной речи героев. Лесков в речи героев употребил множество искаженных слов, например, “мерблюзьи” (верблюжьи), “студинг” (от пудинг и студень), Аболон полведерский, граф Кисельвроде и т. д. Комичны и англичане, живущие возле “Твердиземного моря”, одетые “в тужурные жилеты” и обутые “в толстые щиглеты с железными набалдашниками”. Неестественно и тоскливо их веселье: “Придет праздник, соберутся по парочке, возьмут в руки по палочке и идут гулять чинно-благородно”. Н. С. Лесков, показывая талант Левши и его товарищей, с горечью утверждает, что правительство России не по достоинству оценить его. Силы гениальных людей тратились по пустякам, хотя и достойные восхищения (подковки у блохи). Об этом прямо сказали Левше и англичане, когда он заявил им, что арифметики не знает, а всю науку русские люди проходят “по Псалтирю да по Полусоннику”. В заключение мне хотелось бы немного рассказать об истории опубликования “Левши”. Образ талантливого мастерового не был понят современной Лескову критикой. Журналы “Отечественные записки”, “Дело” усмотрели в сказе славянофильские настроения. Лесков, по мнению рецензента “Отечественных записок”, парит высоко над Европой, превознося русские таланты. Газета “Новое время”, наоборот, вступилась за русский народ, которого якобы принижал автор “Левши”. Гениальный Левша преображается в забитого, безличного рабочего. Лескову пришлось ответить на критику и разъяснить подлинный замысел сказа. Прежде всего, Лесков с негодованием отверг обвинения в принижении народа. “Этого не было в моих намерениях, и я даже недоумеваю, из чего могли быть выведены такие крайние противоречивые заключения?” - писал он. Лесков соглашается только с тем, что Левша - это символ русского народа. Позже Лесков вновь повторяет, что его герой - “выразитель русского народа”.
Четвёртая ночь. Девушка окончательно почувствовала себя брошенной «бесчеловечно» и «жестоко». Мечтатель вновь предлагает пойти к обидчику и заставить его «уважать» чувства Настеньки. Однако в ней пробуждается гордость: она больше не любит обманщика и постарается его позабыть. «Варварский» поступок жильца оттеняет нравственную красоту сидящего рядом друга: «вы бы так не поступили? вы бы не бросили той, которая бы сама к вам пришла, в глаза бесстыдной насмешки над ее слабым, глупым сердцем?» Мечтатель больше не вправе скрывать уже угаданную девушкой правду: «я вас люблю, Настенька!» Он не хочет «терзать» ее своим «эгоизмом» в горькую минуту, но вдруг любовь его окажется нужной? И действительно, в ответ раздаётся: «я не люблю его, потому что я могу любить только то, что великодушно, что понимает меня, что благородно...» Если Мечтатель подождёт, пока прежние чувства совсем улягутся, то благодарность и любовь девушки достанутся ему одному. Молодые люди радостно мечтают о совместном будущем. В минуту их прощания вдруг появляется жених. Вскрикнув, задрожав, Настенька вырывается из рук героя и бросается к нему навстречу. Уже, казалось бы, сбывающаяся надежда на счастье, на подлинную жизнь покидает Мечтателя. Он молча глядит вслед влюблённым.
На первом, по-моему, месте среди всех его произведений стоит “Левша”. Этот сказ обладает удивительными свойствами: он по содержанию совсем невесел, но в памяти сохраняются светлые впечатления, к тому же этот сказ удивительно похож на нашу жизнь (как и другие рассказы и повести автора).
По-моему, “Левша” получился столь народным не без влияния того старого оружейника из Сестрорецка, о котором Лесков упоминает в предисловии к первым изданиям этого произведения.
В этом сказе Лесков описывает случай, который произошел с тульским мастером Левшой, рассказывает о том, как Левша встретился с государем, побывал за границей, где не поддался на уговоры англичан остаться, и о трагической смерти тульского мастера.
Первое, что сразу же удивило меня, когда я открыл эту книгу, так это убеждение царя, что “мы, русские, со своим значением никуда не годимся”. Государь удивляется заморским новшествам, восторгается мастерством английских умельцев, при этом не вспоминая о таланте своих соотечественников.
Взять хотя бы случай с пистолетом, которым так восхищался Александр Павлович. Платов тут же выхватил оружейную отвертку, открыл замок на пистолете и показал государю собачку, где “на самом сгибе” сделана русская надпись: “Иван Москвин во граде Туле”. На что государь ему с грустью и говорит: “Зачем ты их очень сконфузил, мне их теперь очень жалко”.
Ясно видны на примере императора, Платова, типичного сказочного воеводы, насколько же далека власть от своего народа, насколько зависим народ-труженик от власть предержащих.
Критическое отношение Лескова к представителям власти во многом определяет проблематику рассказа. Именно в изображении Александра, Николая, Платова лесковская ирония становится наиболее очевидной. Попытка Платова убедить Александра в превосходстве русского оружия “огорчила императора”, а напоминание об особом сахаре Бобринского завода и вовсе расстроило государя не порть мне политики”, — просит он Платова).
Сам образ Левши и комичен и трагичен одновременно: мы смеемся над его забитостью, но ведь на самом деле это совсем не смешно. Возможно, это особенность национального характера - смеяться над собой. По-моему, уж кого-кого, а россиян всегда оценить все свои беды со смешной стороны.
На долю Левши выпадает немало испытаний, но даже в предсмертный час герой помнит лишь об одном — о военном секрете, незнание которого гибельно для русской армии. Лесков показывает трагический парадокс русской жизни. Простой тульский мастер Левша в большей степени озабочен проблемой военной мощи России, чем военный министр граф Чернышев или сам император.
Что касается оформления, то в “Левше” оно в высшей степени превосходно и органично сочетается с содержанием и главным героем. Комизм достигается благодаря игре слов, своеобразной речи героев. Лесков в речи героев употребил множество искаженных слов, например, “мерблюзьи” (верблюжьи), “студинг” (от пудинг и студень), Аболон полведерский, граф Кисельвроде и т. д.
Комичны и англичане, живущие возле “Твердиземного моря”, одетые “в тужурные жилеты” и обутые “в толстые щиглеты с железными набалдашниками”. Неестественно и тоскливо их веселье: “Придет праздник, соберутся по парочке, возьмут в руки по палочке и идут гулять чинно-благородно”.
Н. С. Лесков, показывая талант Левши и его товарищей, с горечью утверждает, что правительство России не по достоинству оценить его. Силы гениальных людей тратились по пустякам, хотя и достойные восхищения (подковки у блохи). Об этом прямо сказали Левше и англичане, когда он заявил им, что арифметики не знает, а всю науку русские люди проходят “по Псалтирю да по Полусоннику”.
В заключение мне хотелось бы немного рассказать об истории опубликования “Левши”. Образ талантливого мастерового не был понят современной Лескову критикой. Журналы “Отечественные записки”, “Дело” усмотрели в сказе славянофильские настроения. Лесков, по мнению рецензента “Отечественных записок”, парит высоко над Европой, превознося русские таланты. Газета “Новое время”, наоборот, вступилась за русский народ, которого якобы принижал автор “Левши”. Гениальный Левша преображается в забитого, безличного рабочего. Лескову пришлось ответить на критику и разъяснить подлинный замысел сказа.
Прежде всего, Лесков с негодованием отверг обвинения в принижении народа. “Этого не было в моих намерениях, и я даже недоумеваю, из чего могли быть выведены такие крайние противоречивые заключения?” - писал он. Лесков соглашается только с тем, что Левша - это символ русского народа. Позже Лесков вновь повторяет, что его герой - “выразитель русского народа”.