Именно здесь героиня раскрывается во всей своей красе. Из подростка она превращается в юную и прекрасную девушку, поражает всех своей легкостью, отсутствием фальши. В начале бала Наташе кажется, что ее никто не пригласит. Этот страх выражается в глазах, во всем ее виде. Благодаря Пьеру, на первый танец Наташу приглашает никто иной, как Андрей Болконский. Именно здесь начинают зарождаться их чувства: хрупкая и нежная Наташа тает в сильных руках Андрея, а он в свою очередь поражен ее нравом, лед в его душе начинает таять. Этот танец является символом их любви. После первого танца у Наташи нет отбоя от кавалеров. Но будущие возлюбленные уже не теряют друг друга из вида не только на балу, но и на все время их чистой, светлой, настоящей любви.
Это стихотворение принадлежит Григорию Сатовскому-младшему, поэту, родившемуся и умершему в Харбине. Младший брат популярного на Дальнем Востоке публициста Д. Сатовского, Григорий Григорьевич широкой известности не получил и, хотя из-за популярности брата взял псевдоним Г. Ржевский, выпустил всего один сборник стихов. Одно время Сатовский-младший примыкал к «Чураевке», хорошо знавшие его утверждали, что он был фанатичным поклонником поэзии Б. Поплавского, но заметного влияния его в стихах Сатовского не обнаруживается.
Для нас же важно иное.
Человек, никогда не видевший России, знавший ее по книгам, рассказам, позже фильмам и песням, Григорий Сатовский в своем стихотворении запечатлел ностальгию по корневому дому; выразил в поэтической форме то, о чем писала Наталия Ильина: «Люди хотели домой», не особенно задумываясь, что их там ждет.
Сатовский не был репрессирован, но и нет каких бы то ни было сведений о том, что он собирался уехать в Советский Союз. Григорий Григорьевич умер в Китае в 1956 году в возрасте сорока семи лет, словно уместив свою жизнь в эпоху «русского» Китая.
И это тоже не вымышленная драма. Драма человека, которому был положен свой удел — почивать «в фигурных китайских гробах», как писал в стихотворении, посвященном Екатерине Дмитриевне Воейковой, Вс. Иванов, так и не увидев, не узнав страны, которая вошла в плоть и кровь вместе с великим своим языком и великой своей культурой…
Вспомним снова Наталию Ильину — с каким восторгом повторяла она незнакомой старушке на полустанке: «Русские мы, русские», — словно пробуя на вкус это слово, впервые, может быть, произнося его с гордостью человека, обретшего после долгих-долгих скитаний свою землю, свой язык, свою культуру.
И это настроение, это состояние для многих из возвращавшихся были куда важнее и первых разочарований, и первых столкновений мечты и реальности, потому что все они твердо знали одно: они вернулись домой, их деги и внуки будут равноправными в той стране, откуда некогда уезжали по собственной воле, не думая, что это — навсегда, или были изгнаны их прадеды, деды, отцы. Все грехи и вины давно забыты, отмолены, прощены — впереди новая жизнь в новой стране, и теперь навсегда.
Прожив в Советском Союзе уже двенадцать лет и исколесив страну вдоль и поперек с концертами и съемочными группами, Александр Николаевич Вертинский писал жене: «…Чем больше я езжу, тем больше убеждаюсь в одном. Совершенно необъятна, неохватима умственным взором, никому не известна наша Страна! Сколько у нас чего, никто не знает! Что-то не поддающееся учету! Ум не вмещает ни ее размеров, ни ее богатств, ни ее возможностей! Раньше я как-то не думал об этом, а сейчас потрясен ее богатством, ее размерами, ее величием! Города, выросшие на пустырях и болотах, заводы, фабрики… Тысячи труб, дым, копоть, огонь. Все горит, все дрожит, все кипит… всюду нефть, всюду каменный уголь, руда, уран, гелий, что угодно, и все это работает на полную сверхчеловеческую нагрузку, все не останавливается ни на одну минуту, ни днем, ни ночью! Воистину наивны и глупы те, кто думает, что такую страну можно покорить или зажать под ноготь…
После первого танца у Наташи нет отбоя от кавалеров. Но будущие возлюбленные уже не теряют друг друга из вида не только на балу, но и на все время их чистой, светлой, настоящей любви.
Подробнее: https://obrazovaka.ru/sochinenie/voyna-i-mir/pervyy-bal-natashi-rostovoy-analiz-epizoda.html
ответ:нет,не может быть комплиментом
Растревожить молчанья не смея…
Ночь. В окошках мелькают вдали огоньки,
Жаркий ветер по улицам рыщет,
Из маньчжурской пустыни наносит пески
Он к могилам на русском кладбище.
Заметает с шуршанием желтый песок
Зелень, улицы, рельсы стальные;
В жарком саване пыльном заснул уголок
Прежней, грустной, любимой России.
Это стихотворение принадлежит Григорию Сатовскому-младшему, поэту, родившемуся и умершему в Харбине. Младший брат популярного на Дальнем Востоке публициста Д. Сатовского, Григорий Григорьевич широкой известности не получил и, хотя из-за популярности брата взял псевдоним Г. Ржевский, выпустил всего один сборник стихов. Одно время Сатовский-младший примыкал к «Чураевке», хорошо знавшие его утверждали, что он был фанатичным поклонником поэзии Б. Поплавского, но заметного влияния его в стихах Сатовского не обнаруживается.
Для нас же важно иное.
Человек, никогда не видевший России, знавший ее по книгам, рассказам, позже фильмам и песням, Григорий Сатовский в своем стихотворении запечатлел ностальгию по корневому дому; выразил в поэтической форме то, о чем писала Наталия Ильина: «Люди хотели домой», не особенно задумываясь, что их там ждет.
Сатовский не был репрессирован, но и нет каких бы то ни было сведений о том, что он собирался уехать в Советский Союз. Григорий Григорьевич умер в Китае в 1956 году в возрасте сорока семи лет, словно уместив свою жизнь в эпоху «русского» Китая.
И это тоже не вымышленная драма. Драма человека, которому был положен свой удел — почивать «в фигурных китайских гробах», как писал в стихотворении, посвященном Екатерине Дмитриевне Воейковой, Вс. Иванов, так и не увидев, не узнав страны, которая вошла в плоть и кровь вместе с великим своим языком и великой своей культурой…
Вспомним снова Наталию Ильину — с каким восторгом повторяла она незнакомой старушке на полустанке: «Русские мы, русские», — словно пробуя на вкус это слово, впервые, может быть, произнося его с гордостью человека, обретшего после долгих-долгих скитаний свою землю, свой язык, свою культуру.
И это настроение, это состояние для многих из возвращавшихся были куда важнее и первых разочарований, и первых столкновений мечты и реальности, потому что все они твердо знали одно: они вернулись домой, их деги и внуки будут равноправными в той стране, откуда некогда уезжали по собственной воле, не думая, что это — навсегда, или были изгнаны их прадеды, деды, отцы. Все грехи и вины давно забыты, отмолены, прощены — впереди новая жизнь в новой стране, и теперь навсегда.
Прожив в Советском Союзе уже двенадцать лет и исколесив страну вдоль и поперек с концертами и съемочными группами, Александр Николаевич Вертинский писал жене: «…Чем больше я езжу, тем больше убеждаюсь в одном. Совершенно необъятна, неохватима умственным взором, никому не известна наша Страна! Сколько у нас чего, никто не знает! Что-то не поддающееся учету! Ум не вмещает ни ее размеров, ни ее богатств, ни ее возможностей! Раньше я как-то не думал об этом, а сейчас потрясен ее богатством, ее размерами, ее величием! Города, выросшие на пустырях и болотах, заводы, фабрики… Тысячи труб, дым, копоть, огонь. Все горит, все дрожит, все кипит… всюду нефть, всюду каменный уголь, руда, уран, гелий, что угодно, и все это работает на полную сверхчеловеческую нагрузку, все не останавливается ни на одну минуту, ни днем, ни ночью! Воистину наивны и глупы те, кто думает, что такую страну можно покорить или зажать под ноготь…
Объяснение: