В нем акцент делается на мелодику. Трехстопный хорей создает иллюзию перестука колес. Два кат- рена завершаются холостым стихом, яв- ляющимся своеобразным рефреном: aaaB cccD. Точные мужские рифмы (колес – берез грез; шум – угрюм – дум) наводят на ассо- циации с музыкальным пуантилизмом. Текст содержит многочисленные повторы. В частности, структурирован композиционный уровень; он делится на две симметричные части: 1,5 строки – звук колес; 2,6 – пейзаж за окном; 3,7 – размышления лирического субъекта; 4, 8 – выводы путника. Суггестивность оказывается всеобъ- емлющей. Образный ряд подчинен звуковому. Рисуется «поле, ряд берез» и угрюмый «свод небес» (о небе, как всегда, ближе к финалу). Так же обобщенно, «по-символистски», пе- редаются мысли лирического субъекта («Много мутных грез…», «Много мутных дум…»). В контексте «дорожной» традиции его заключительные слова воспринимаются не только в своем прямом, бытовом значе- нии, но и как философские выводы: «Мчим- ся, мчимся, мчимся…», «Дальше! Дальше!Дальше!"
создает иллюзию перестука колес. Два кат-
рена завершаются холостым стихом, яв-
ляющимся своеобразным рефреном: aaaB
cccD. Точные мужские рифмы (колес – берез
грез; шум – угрюм – дум) наводят на ассо-
циации с музыкальным пуантилизмом.
Текст содержит многочисленные повторы. В
частности, структурирован композиционный
уровень; он делится на две симметричные
части:
1,5 строки – звук колес;
2,6 – пейзаж за окном;
3,7 – размышления лирического субъекта;
4, 8 – выводы путника.
Суггестивность оказывается всеобъ-
емлющей.
Образный ряд подчинен звуковому.
Рисуется «поле, ряд берез» и угрюмый «свод
небес» (о небе, как всегда, ближе к финалу).
Так же обобщенно, «по-символистски», пе-
редаются мысли лирического субъекта
(«Много мутных грез…», «Много мутных
дум…»). В контексте «дорожной» традиции
его заключительные слова воспринимаются
не только в своем прямом, бытовом значе-
нии, но и как философские выводы: «Мчим-
ся, мчимся, мчимся…», «Дальше! Дальше!Дальше!"