приём художественный- термин, использующийся в современном литературоведении каксиноним словосочетания "изобразительное (выразительное, художественное) средство" (см.изобразительные средства): композиционное, ритмическое стилистическое или звуковое средство, служащеедля конкретизации, подчеркивания того или иного элемента повествования (состояния персонажа, описания,авторской речи и т. п.). Под П. понимают также принципы организации художественной структурыпроизведения в целом: жанровые, сюжетные и др. Теорией П. ("искусство как прием") занимались членысозданного в Петрограде в середине 10-х гг. ХХ в. Общества изучения поэтического языка (ОПОЯЗа), они же,вероятно, и ввели этот термин в употребление.
* * *Будь подобен полной чаше, Молодых счастливый дом - Непонятно счастье ваше, Но молчите ж обо всем. Что за диво, что за каша Для рассудка моего - Чорт возьми! но, воля ваша, Не скажу я ничего. То-то праздник мне да Маше, Другу сердца моего; Никогда про счастье наше Мы не скажем ничего. Стойте - тотчас угадаю Горе сердца твоего. Понимаю, понимаю!- Не болтай же ничего. Строгий суд и слово ваше Ценим более всего. Вы ль одни про счастье наше Не сказали ничего! Он мне ровесник, он так мил, Всегда видала в нем я брата, Он, как сестру, меня любил. Скажите, чем я виновата. Нет, Маша, ты не виновата. И этой свадьбе не бывать.1826 А.С. Пушкин. Сочинения в трех томах. Санкт-Петербург: Золотой век, Диамант, 1997.
Молодых счастливый дом -
Непонятно счастье ваше,
Но молчите ж обо всем.
Что за диво, что за каша
Для рассудка моего -
Чорт возьми! но, воля ваша,
Не скажу я ничего.
То-то праздник мне да Маше,
Другу сердца моего;
Никогда про счастье наше
Мы не скажем ничего.
Стойте - тотчас угадаю
Горе сердца твоего.
Понимаю, понимаю!-
Не болтай же ничего.
Строгий суд и слово ваше
Ценим более всего.
Вы ль одни про счастье наше
Не сказали ничего!
Он мне ровесник, он так мил,
Всегда видала в нем я брата,
Он, как сестру, меня любил.
Скажите, чем я виновата.
Нет, Маша, ты не виновата.
И этой свадьбе не бывать.1826
А.С. Пушкин. Сочинения в трех томах.
Санкт-Петербург: Золотой век, Диамант, 1997.