Стихотворение М. Цветаевой «Август – астры» звучит признанием в любви щедрому месяцу августу. Это последний месяц лета, символизирующий собой возраст зрелости человека. И хотя интонация взволнованно-радостная, за ней скрывается боль: ведь незаметно подкрадывается осень жизни, и вскоре неизбежно наступит холодная, суровая зима.
Используя приём олицетворения, Цветаева ласково и восторженно обращается к августу: «…как дитя, играешь, август, как ладонью гладишь сердце…». Для неё это живое существо, которому она благодарна за роскошные дары, за женское счастье, за радость жизни.
Образ августа создаётся лишь отдельными штрихами (август – это астры, звёзды, молнии), которые, сливаясь, дают яркую образную картину. Предельно точно поэт выявляет самые важные и зримые признаки этого времени года: ведь действительно именно в августе буйно цветут астры, созревают гроздья сочного винограда, наливаются соком румяные яблоки, а по ночам разворачивается феерия звездопада.
Стержнем лирической миниатюры является цепочка ассоциаций, многие из них понятны всем, однако некоторые из них может расшифровать лишь искушённый читатель. Например, по-латыни слово «астра» означает « звезда», острые, узкие лепестки цветка, действительно, чем-то напоминают звёздные лучи; имперское имя – это имя римского императора Октавиана Августа, в чью честь и был назван этот месяц; метафора «имперское яблоко» - это императорская золотая держава, наряду с жезлом являющаяся символом власти. С этих деталей подчёркивается великолепие, звёздный статус, величие августа.
Праздничная, радостная интонация первой и последней строф имеет чёткий ритм, который создаётся с анафоры (трижды в начале строк повторяется слово «август») и коротких назывных и неполных предложений. Именно эти строфы обрамляют вторую, центральную, строфу, рисующую не столько приметы августа, сколько его характер, внутреннюю сущность, ту радость, которой наполнен он сам и которой он щедро делится с людьми. В этой строфе меняется интонация, она становится торжественной и нежной одновременно. Этому и размер стиха – анапест с чередованием дактилических стоп, придающий ему по сравнению с обрамляющими строфами, написанными хореем, плавность, некую замедленность, гармонию звучания; и образные средства языка, такие, как эпитеты «полновесным, благосклонным яблоком», инверсия «именем твоим имперским», аллитерация – повторение сочетаний «им», «ым», «ом» не только в окончаниях существительных и прилагательных, но и в корнях слов (имперских, именем), что придаёт стиху лёгкость, прозрачность, нежность и мягкость.
Август предстаёт шаловливым и игривым, легкомысленным и беззаботным, это подчёркивает сравнение «как дитя, играешь, август». Ему ещё далеко до зимы. Он так обаятелен, что Цветаева обращается к нему: «Сердце!», да он и на самом деле сердце года, потому что ярок, наполнен теплом и светом.
Удивительно, что, хотя поэт не использует красок, стихотворение кажется многоцветным, скорее всего, потому, что предметный мир всем знаком и понятен настолько, что в воображении читателя предстаёт яркий мир природы. Но неким диссонансом звучит эпитет «рябины ржавой», этот цвет оранжевый, приятный глазу, но «ржавый» - это металл, подвергнувшийся коррозии, тому, что разъедает и губит его. И вдумываясь в значение слова, начинаешь понимать, что Цветаева использует контраст «горько – сладко», «больно – радостно». Тогда и открывается смысл последней строфы: в ликующих строках звучит еле уловимая нота печали, выраженная эпитетом «поздних» - «поздних поцелуев», «поздних роз и молний поздних». Однако лексическое значение здесь несколько отличается. Говоря о розах и молниях, Цветаева понимает под словом «поздний» «последний», ведь розы скоро отцветут, и молнии отсверкают, что и характерно для конца лета, это обычные приметы природы. А «поздние поцелуи» - это запоздалые, данные не в весеннюю пору расцвета и пробуждения природы и чувств, а в преддверии осени, а значит, обречённые на скорое охлаждение и горечь разлуки. Не случайно в русских народных песнях поётся о рябине, которая весной пышно цвела и много обещала, да обманула и наполнила душу горечью.
Марина Цветаева, создав гимн августу, прославляет природу и жизнь, любовь и боль. Ведь это сладкая боль, такая же сладкая, как ароматный, пышный, щедрый на солнце и ласку август. Это боль по ушедшему и несбывшемуся, тому, что манило и одаривало, но не стало судьбой.
Стихотворение М. Цветаевой «Август – астры» звучит признанием в любви щедрому месяцу августу. Это последний месяц лета, символизирующий собой возраст зрелости человека. И хотя интонация взволнованно-радостная, за ней скрывается боль: ведь незаметно подкрадывается осень жизни, и вскоре неизбежно наступит холодная, суровая зима.
Используя приём олицетворения, Цветаева ласково и восторженно обращается к августу: «…как дитя, играешь, август, как ладонью гладишь сердце…». Для неё это живое существо, которому она благодарна за роскошные дары, за женское счастье, за радость жизни.
Образ августа создаётся лишь отдельными штрихами (август – это астры, звёзды, молнии), которые, сливаясь, дают яркую образную картину. Предельно точно поэт выявляет самые важные и зримые признаки этого времени года: ведь действительно именно в августе буйно цветут астры, созревают гроздья сочного винограда, наливаются соком румяные яблоки, а по ночам разворачивается феерия звездопада.
Стержнем лирической миниатюры является цепочка ассоциаций, многие из них понятны всем, однако некоторые из них может расшифровать лишь искушённый читатель. Например, по-латыни слово «астра» означает « звезда», острые, узкие лепестки цветка, действительно, чем-то напоминают звёздные лучи; имперское имя – это имя римского императора Октавиана Августа, в чью честь и был назван этот месяц; метафора «имперское яблоко» - это императорская золотая держава, наряду с жезлом являющаяся символом власти. С этих деталей подчёркивается великолепие, звёздный статус, величие августа.
Праздничная, радостная интонация первой и последней строф имеет чёткий ритм, который создаётся с анафоры (трижды в начале строк повторяется слово «август») и коротких назывных и неполных предложений. Именно эти строфы обрамляют вторую, центральную, строфу, рисующую не столько приметы августа, сколько его характер, внутреннюю сущность, ту радость, которой наполнен он сам и которой он щедро делится с людьми. В этой строфе меняется интонация, она становится торжественной и нежной одновременно. Этому и размер стиха – анапест с чередованием дактилических стоп, придающий ему по сравнению с обрамляющими строфами, написанными хореем, плавность, некую замедленность, гармонию звучания; и образные средства языка, такие, как эпитеты «полновесным, благосклонным яблоком», инверсия «именем твоим имперским», аллитерация – повторение сочетаний «им», «ым», «ом» не только в окончаниях существительных и прилагательных, но и в корнях слов (имперских, именем), что придаёт стиху лёгкость, прозрачность, нежность и мягкость.
Август предстаёт шаловливым и игривым, легкомысленным и беззаботным, это подчёркивает сравнение «как дитя, играешь, август». Ему ещё далеко до зимы. Он так обаятелен, что Цветаева обращается к нему: «Сердце!», да он и на самом деле сердце года, потому что ярок, наполнен теплом и светом.
Удивительно, что, хотя поэт не использует красок, стихотворение кажется многоцветным, скорее всего, потому, что предметный мир всем знаком и понятен настолько, что в воображении читателя предстаёт яркий мир природы. Но неким диссонансом звучит эпитет «рябины ржавой», этот цвет оранжевый, приятный глазу, но «ржавый» - это металл, подвергнувшийся коррозии, тому, что разъедает и губит его. И вдумываясь в значение слова, начинаешь понимать, что Цветаева использует контраст «горько – сладко», «больно – радостно». Тогда и открывается смысл последней строфы: в ликующих строках звучит еле уловимая нота печали, выраженная эпитетом «поздних» - «поздних поцелуев», «поздних роз и молний поздних». Однако лексическое значение здесь несколько отличается. Говоря о розах и молниях, Цветаева понимает под словом «поздний» «последний», ведь розы скоро отцветут, и молнии отсверкают, что и характерно для конца лета, это обычные приметы природы. А «поздние поцелуи» - это запоздалые, данные не в весеннюю пору расцвета и пробуждения природы и чувств, а в преддверии осени, а значит, обречённые на скорое охлаждение и горечь разлуки. Не случайно в русских народных песнях поётся о рябине, которая весной пышно цвела и много обещала, да обманула и наполнила душу горечью.
Марина Цветаева, создав гимн августу, прославляет природу и жизнь, любовь и боль. Ведь это сладкая боль, такая же сладкая, как ароматный, пышный, щедрый на солнце и ласку август. Это боль по ушедшему и несбывшемуся, тому, что манило и одаривало, но не стало судьбой.
Объяснение: