· Чому міщани висміювали Анзельма? · Що за подія дала поштовх дивним пригодам героя? · Які кумедні випадки (для героя вони були зовсім не смішними) вам запам’‎яталися? · Про що розповіла Анзельму Серпентина? · Чому Анзельмові у скляній сулії було погано, а його товаришам зручно й добре? · Що символізує в казці сулія?

Рассказ распутина заставляет задуматься о подлинной и мнимой человечности, говорит о нерушимой связи между тем, кто делает добро и тем, кто его принимает. автор, описывая свое детство, пытался показать, как трудно бывает людям в жизни, особенно детям, хотел сказать, что их будущая жизнь, поступки во многом зависят от тех, кто с ними рядом. он призывает к добру, внимательному отношению к людям, к милосердию.  главный герой получил уроки добра и мужества, не только дополнительно занимался французским, а еще получил жизненные уроки: научился  прощать обиды, приобрел опыт переживания одиночества. он понял, что истинное добро не требует награды, оно бескорыстно, добро имеет способность распространяться, передаваться от человека к человеку и возвращаться к тому, от кого исходило.  он получил урок бескорыстной  доброты, заботы и мужества. лидия михайловна открыла мальчику новый мир, где люди могут доверять друг другу,  поддерживать и , разделять горе и радость,  избавлять от одиночества. он узнал, что на свете есть  доброта, отзывчивость и любовь. это и есть духовные ценности. уроки французского оказываются уроками доброты.

Утуризм (от лат. futurum — будущее) — авангардное явление в поэзии. сюда входило несколько групп: эгофутуристы (и. северянин, к. фофанов); кубофутуристы (будетляне, гилейцы) — а. крученых, д. бурлюк, в. маяковский, в. хлебников, в. каменский; группа «центрифуга» (в. шершеневич) и группа «мезонин поэзии» (с. бобров). несмотря на различия этих групп, между ними было то общее, что позволяет говорить о поэтическом течении. футуристы отказывались от наследия классической ­туры, призывали «сбросить с корабля современности» пушки­на, достоевского, толстого. сборники носили антиэстетические названия, которые должны были, по их мнению, показать пре­зрение к эстетике прежних поэтических школ и течений («дох­лая луна», «пощечина общественному вкусу», «доители изнурен­ных жаб»).