В начале повести Юрия Тынянова "Восковая персона" Растрелли объясняет Меньшикову, почему необходимо изготовить восковую копию Петра. При этом он ссылается на портрет покойного короля Луи Четырнадцатого, сделанный Антоном Бенуа: "Одет он в кружева, и есть чтобы он вскакивал и показывал рукой благоволение посетителям... ". Восковое изображение Людовика является бюстом короля, а потому не может, конечно, "вскакивать". Персона Растрелли должна была участвовать в похоронном ритуале императора, поэтому "неточность" скульптора своего рода déjà vu, когда рассказ о портрете Луи становится и рассказом о своем замысле, в который, возможно, вплетается "воспоминание" о греческих ритуалах, во время которых богов и героев представляли как живые актеры, так и статуи-автоматы, передвигавшиеся на колесницах и в паланкинах (при этом установление полнейшей эквивалентности между восковой персоной и телом умершего было важнейшей частью похоронного ритуала
Дано начало рассказа Александра Исаевича Солженицина "Один день Ивана Денисовича". Герой, как и автор, знает лагерную жизнь не понаслышке. И в отрывке это чувствуется. Хотя повествование ведется от первого лица, но мы смотрим на происходящее глазами очевидца и воспринимаем через его ощущения, изнутри. И верим в их подлинность. Воспоминания Шухова дают также понять, что окружающее его - типичная картина. И для самого привычная многолетняя реальность, в которой он научился существовать. Ограниченность и замкнутость пространства зоны компенсируется пристальным описанием деталей и черт распорядка, изученных за годы. Каждая минута времени учтена режимом, и очень надо постараться, чтобы найти время на что-то личное. И это также воспринимается документальным свидетельством.
Хотя повествование ведется от первого лица, но мы смотрим на происходящее глазами очевидца и воспринимаем через его ощущения, изнутри. И верим в их подлинность.
Воспоминания Шухова дают также понять, что окружающее его - типичная картина. И для самого привычная многолетняя реальность, в которой он научился существовать.
Ограниченность и замкнутость пространства зоны компенсируется пристальным описанием деталей и черт распорядка, изученных за годы.
Каждая минута времени учтена режимом, и очень надо постараться, чтобы найти время на что-то личное. И
это также воспринимается документальным свидетельством.