Хватила моя баба отнимки, которыми от печки с шестка горячи чугуны сымат.
Ты отнимки-то знашь ли? Таки толсты да широки, из тряпья шиты, ими горячи чугуны прихватывают, чтобы руки не ожечь. Дак вот с отнимками меня ухватила — да в огород, в сугроб снежной и сунула, да и сказала:
— Поостынь-ка тут, а то к тебе, к горячему, подступу нет. Я из-за твоей горячности не то вдова, не то мужна жона, — сама не знаю!
Сижу в снегу, а кругом затаяло, с огороду снег сошел, и пошло круг меня всяко огородно дело!
Не сажано, не сеяно — зазеленело зелено. Вырос лук репчатой, трава стрельчата, а я посередке, — я как цвет сижу.
От меня пар идет. Пар идет и замерзат и все выше да выше. И вызнялась надо мной выше дома, выше леса ледяна прозрачна светелка-теплица.
Надергал я луку зеленого. Вышел из светелки ледяной.
Лук ем да любуюсь на то, что над огородом нагородил, любуюсь на то, что сморозил.
Бежит поп Сиволдай. Увидал ледяну светлицу и принялся приговаривать:
— Вот ладна кака колокольня! С этакой колокольни звонить начать — далеко будет слыхать! Народ придет, мне доход принесет.
Жалко мне стало свое сооруженье портить, я и говорю попу Сиволдаю:
— На эту колокольню колокола не вызнять, — развалится вся видимость.
Сиволдай свое говорит, треском уши оглушат:
— Я без колокола языком звонить умею. Сам знашь: сколькой год не только старикам, а и молодым ум забиваю!
Вскарабкался-таки поп Сиволдай на ледяну колокольню. Попадью да просвирню с собой заташшил. Обе они мастерицы языками звонить.
Как только попадья да просвирня на ледяно верхотурье уселись, в тую же минуту в ругань взялись. Ругались без сердитости, а потому, что молчком сидеть не умеют, а другого разговору, окромя ругани, у них нет.
Увидел дьячок, смекнул, что дело доходно с высокой колокольни звонить, и стал проситься:
— Нате-ко меня!
Попадья с просвирней ругань бросили и кричат:
— Прибавляйся, для балаболу годен!
Гляжу — и дьячка живым манером на ледяной верх вызняли. Поп Сиволдай для начала руками махнул, ногой топнул. И тут-то вся ледяна тонкость треснула и рассыпалась.
Я на поповску жадность ишшо пушше разгорячился! От моей горячности кругом оттепель пошла, снег смяк. Поп с попадьей, дьячок с просвирней в снегу покатились, снегом облепились, под угором, на реке у самой проруби большими комьями остановились. Ну, их откопали, чтобы за них не отвечать.
Жалко ледяну светлицу-колокольню, а хорошо то, что поп остался без доходу, а народ без расходу.
Поп Сиволдай, как его раскопали, кричать стал:
— К архиерею пойду управу искать на Малину!
Попадья едва уняла:
— Ох, отец Сиволдай, как бы Малина ишшо чего не сморозил. До другой зимы не оттаять
ответ:Задание: страшные истории мальчиков из рассказа "Бежин луг"
1. История Илюши про домового.
Илюша с друзьями (человек десять) заночевали в старой рольне. Как только один из ребят вспомнил домового, у них над головами наверху кто-то стал ходить: доски под ним так и гнулись, так и трещали. По колесу зашумела вода, колесо начало стучать и вертеться, затем вдруг остановилось. Затем кто-то опять пошел к двери наверху, стал неторопливо спускаться по лестнице. Дверь открылась. Вначале они увидели как у одного чана зашевелилась форма, которая поднялась, походила по воздуху и встала на место. Потом у другого чана крюк снялся с гвоздя, а затем опять встал на гвоздь. После этого ребята услышали кашель и очень испугались.
2. История Кости о слободском плотнике.
Как-то плотник Гаврила пошёл в лес собирать орехи. Вскоре он зашел бог знает куда и совсем заблудился. Так и не отыскав дорогу домой, присел Гаврила под дерево и решил дождаться утра. Он задремал, когда вдруг услышал будто кто-то его зовет. Появилась перед ним на ветке смеющаяся русалка. Гаврила вначале обмер, пошел к русалке, а затем вдруг одумался и перекрестился. Заплакала русалка и сказала: «Не креститься бы тебе, говорит, человече, жить бы тебе со мной на веселии до конца дней; а плачу я, убиваюсь оттого, что ты крестился; да не я одна убиваться буду: убивайся же и ты до конца дней». Затем она исчезла, а Гаврила понял как ему выбраться из леса. Вот только с тех пор он всё невеселый ходил.
3. История Илюши о плотине.
Похоронен на плотине утопленник, утонувший давным-давно. А могилка его была видна – бугорочек. Поехал как-то Ермил за почтой, задержался в городе, а назад ехал уже хмельным. Переезжал он через плотину, и увидел на могиле утопленника белого барашка. Решил Ермил забрать его себя, взял на руки и поехал дальше. Смотрит он на барашка, а тот ему прямо в глаза так и глядит. Жутко стало Ермилу, стал он его гладить и говорить: «Бяша, бяша!» А баран-то вдруг как оскалил зубы, да ему тоже: «Бяша, бяша...».
4. История о нечистом месте Варнавицах
Ходит в кафтане долгополом покойный барин, охает и что-то ищет на земле. Повстречал его как-то дедушка Трофимыч и с что он ищет. Тот ответил, что разрыв-травы, мол давит ему могила, хочется вон.
5. История Илюши о церковной паперти.
В родительскую субботу на церковной паперти можно живого увидеть, за кем, то есть, в том году очередь помирать. Стоит только ночью сесть на паперть на церковную да всё на дорогу глядеть. Те и пойдут мимо тебя по дороге, кому, то есть, умирать в том году. В году ходила на паперть баба Ульяна. Видела она мальчика в одной рубашонке, а когда приглянулась - узнала Ивашку Федосеева, который умер весной. А потом увидела себя.
6. Истории Павла о затмении.
Говорили старики в селах, как только предвидение небесное начнется, так появится удивительный, лукавый Тришка, приходящий при наступлении последних времен. Ни дубинками его взять не могут, ни в цепи сковать – все ему сходит с рук: цепи рвутся, а дубинками люди между собой начинают драться. Случилось затмение, увидели люди в дали идущего человека. Испугались: староста в канаве спрятался, старостиха застряла в подворотне, Дорофеич вскочил в овёс. А человеком этим оказался бочар Вавила.
7. История Кости о голосе из бучила.
Мальчик шёл в Шашкино через лужок, где есть бучило. Он услышал оттуда жалостливый стон. А Павлуша добавил, что Акима-лесника утопили в том бучиле воры.
8. История Илюши о лешем.
Водил леший мужика по лесу, всё вокруг одной поляны. Тот его хорошо разглядел: большой, темный, скутанный, словно за деревом прятался, моргал большими глазищами. Мужик этот домой успел прийти лишь к рассвету.
Хватила моя баба отнимки, которыми от печки с шестка горячи чугуны сымат.
Ты отнимки-то знашь ли? Таки толсты да широки, из тряпья шиты, ими горячи чугуны прихватывают, чтобы руки не ожечь. Дак вот с отнимками меня ухватила — да в огород, в сугроб снежной и сунула, да и сказала:
— Поостынь-ка тут, а то к тебе, к горячему, подступу нет. Я из-за твоей горячности не то вдова, не то мужна жона, — сама не знаю!
Сижу в снегу, а кругом затаяло, с огороду снег сошел, и пошло круг меня всяко огородно дело!
Не сажано, не сеяно — зазеленело зелено. Вырос лук репчатой, трава стрельчата, а я посередке, — я как цвет сижу.
От меня пар идет. Пар идет и замерзат и все выше да выше. И вызнялась надо мной выше дома, выше леса ледяна прозрачна светелка-теплица.
Надергал я луку зеленого. Вышел из светелки ледяной.
Лук ем да любуюсь на то, что над огородом нагородил, любуюсь на то, что сморозил.
Бежит поп Сиволдай. Увидал ледяну светлицу и принялся приговаривать:
— Вот ладна кака колокольня! С этакой колокольни звонить начать — далеко будет слыхать! Народ придет, мне доход принесет.
Жалко мне стало свое сооруженье портить, я и говорю попу Сиволдаю:
— На эту колокольню колокола не вызнять, — развалится вся видимость.
Сиволдай свое говорит, треском уши оглушат:
— Я без колокола языком звонить умею. Сам знашь: сколькой год не только старикам, а и молодым ум забиваю!
Вскарабкался-таки поп Сиволдай на ледяну колокольню. Попадью да просвирню с собой заташшил. Обе они мастерицы языками звонить.
Как только попадья да просвирня на ледяно верхотурье уселись, в тую же минуту в ругань взялись. Ругались без сердитости, а потому, что молчком сидеть не умеют, а другого разговору, окромя ругани, у них нет.
Увидел дьячок, смекнул, что дело доходно с высокой колокольни звонить, и стал проситься:
— Нате-ко меня!
Попадья с просвирней ругань бросили и кричат:
— Прибавляйся, для балаболу годен!
Гляжу — и дьячка живым манером на ледяной верх вызняли. Поп Сиволдай для начала руками махнул, ногой топнул. И тут-то вся ледяна тонкость треснула и рассыпалась.
Я на поповску жадность ишшо пушше разгорячился! От моей горячности кругом оттепель пошла, снег смяк. Поп с попадьей, дьячок с просвирней в снегу покатились, снегом облепились, под угором, на реке у самой проруби большими комьями остановились. Ну, их откопали, чтобы за них не отвечать.
Жалко ледяну светлицу-колокольню, а хорошо то, что поп остался без доходу, а народ без расходу.
Поп Сиволдай, как его раскопали, кричать стал:
— К архиерею пойду управу искать на Малину!
Попадья едва уняла:
— Ох, отец Сиволдай, как бы Малина ишшо чего не сморозил. До другой зимы не оттаять
Объяснение:
возьми оттуда самое основное.
ответ:Задание: страшные истории мальчиков из рассказа "Бежин луг"
1. История Илюши про домового.
Илюша с друзьями (человек десять) заночевали в старой рольне. Как только один из ребят вспомнил домового, у них над головами наверху кто-то стал ходить: доски под ним так и гнулись, так и трещали. По колесу зашумела вода, колесо начало стучать и вертеться, затем вдруг остановилось. Затем кто-то опять пошел к двери наверху, стал неторопливо спускаться по лестнице. Дверь открылась. Вначале они увидели как у одного чана зашевелилась форма, которая поднялась, походила по воздуху и встала на место. Потом у другого чана крюк снялся с гвоздя, а затем опять встал на гвоздь. После этого ребята услышали кашель и очень испугались.
2. История Кости о слободском плотнике.
Как-то плотник Гаврила пошёл в лес собирать орехи. Вскоре он зашел бог знает куда и совсем заблудился. Так и не отыскав дорогу домой, присел Гаврила под дерево и решил дождаться утра. Он задремал, когда вдруг услышал будто кто-то его зовет. Появилась перед ним на ветке смеющаяся русалка. Гаврила вначале обмер, пошел к русалке, а затем вдруг одумался и перекрестился. Заплакала русалка и сказала: «Не креститься бы тебе, говорит, человече, жить бы тебе со мной на веселии до конца дней; а плачу я, убиваюсь оттого, что ты крестился; да не я одна убиваться буду: убивайся же и ты до конца дней». Затем она исчезла, а Гаврила понял как ему выбраться из леса. Вот только с тех пор он всё невеселый ходил.
3. История Илюши о плотине.
Похоронен на плотине утопленник, утонувший давным-давно. А могилка его была видна – бугорочек. Поехал как-то Ермил за почтой, задержался в городе, а назад ехал уже хмельным. Переезжал он через плотину, и увидел на могиле утопленника белого барашка. Решил Ермил забрать его себя, взял на руки и поехал дальше. Смотрит он на барашка, а тот ему прямо в глаза так и глядит. Жутко стало Ермилу, стал он его гладить и говорить: «Бяша, бяша!» А баран-то вдруг как оскалил зубы, да ему тоже: «Бяша, бяша...».
4. История о нечистом месте Варнавицах
Ходит в кафтане долгополом покойный барин, охает и что-то ищет на земле. Повстречал его как-то дедушка Трофимыч и с что он ищет. Тот ответил, что разрыв-травы, мол давит ему могила, хочется вон.
5. История Илюши о церковной паперти.
В родительскую субботу на церковной паперти можно живого увидеть, за кем, то есть, в том году очередь помирать. Стоит только ночью сесть на паперть на церковную да всё на дорогу глядеть. Те и пойдут мимо тебя по дороге, кому, то есть, умирать в том году. В году ходила на паперть баба Ульяна. Видела она мальчика в одной рубашонке, а когда приглянулась - узнала Ивашку Федосеева, который умер весной. А потом увидела себя.
6. Истории Павла о затмении.
Говорили старики в селах, как только предвидение небесное начнется, так появится удивительный, лукавый Тришка, приходящий при наступлении последних времен. Ни дубинками его взять не могут, ни в цепи сковать – все ему сходит с рук: цепи рвутся, а дубинками люди между собой начинают драться. Случилось затмение, увидели люди в дали идущего человека. Испугались: староста в канаве спрятался, старостиха застряла в подворотне, Дорофеич вскочил в овёс. А человеком этим оказался бочар Вавила.
7. История Кости о голосе из бучила.
Мальчик шёл в Шашкино через лужок, где есть бучило. Он услышал оттуда жалостливый стон. А Павлуша добавил, что Акима-лесника утопили в том бучиле воры.
8. История Илюши о лешем.
Водил леший мужика по лесу, всё вокруг одной поляны. Тот его хорошо разглядел: большой, темный, скутанный, словно за деревом прятался, моргал большими глазищами. Мужик этот домой успел прийти лишь к рассвету.