«Повести…» Салтыкова-Щедрина всё не так. Всё происходит с точностью «до наоборот». Генералы физически слабее мужика, но он безропотно им подчиняется. «Дикарь» сам вьёт для себя верёвку, которой его привязывают два отставных крупных чиновника. «Мужичина» мог бы убежать или взобраться на дерево, но никогда не сделает этого. Генералы всецело зависят от мужика, а он никак не зависит от них. Но «дикарь» подчиняется, а господа господствуют. Генералы – они и на необитаемом острове генералы.
Таков невесёлый смысл этой сказки, заключающей в себе, возможно, больше правды, и чем приключенческий роман, и чем философский и социальный трактат.
В пьесе «Мещанин во дворянстве» помимо людей, желающих приравняться к высокопоставленному обществу, высмеивается и сама аристократия, вместе с ее бессмысленными и пустыми законами жизни.
Игра Журдена в дворянство это фактически показательное выступление для высшего сословия, ведь иногда и сами они со своими выдуманными правилами хорошего тона, и безвкусицей в некоторых вещах, смотрятся так же комично, как и главный герой пьесы.
И трагедия аристократического общества, еще более глубокая, чем Журдена: ведь для мещанина это стало всего лишь ступенькой на пути к духовному росту, а для аристократии в подобном поведении и заключался смысл жизни.
«Повести…» Салтыкова-Щедрина всё не так. Всё происходит с точностью «до наоборот». Генералы физически слабее мужика, но он безропотно им подчиняется. «Дикарь» сам вьёт для себя верёвку, которой его привязывают два отставных крупных чиновника. «Мужичина» мог бы убежать или взобраться на дерево, но никогда не сделает этого. Генералы всецело зависят от мужика, а он никак не зависит от них. Но «дикарь» подчиняется, а господа господствуют. Генералы – они и на необитаемом острове генералы.
Таков невесёлый смысл этой сказки, заключающей в себе, возможно, больше правды, и чем приключенческий роман, и чем философский и социальный трактат.
В пьесе «Мещанин во дворянстве» помимо людей, желающих приравняться к высокопоставленному обществу, высмеивается и сама аристократия, вместе с ее бессмысленными и пустыми законами жизни.
Игра Журдена в дворянство это фактически показательное выступление для высшего сословия, ведь иногда и сами они со своими выдуманными правилами хорошего тона, и безвкусицей в некоторых вещах, смотрятся так же комично, как и главный герой пьесы.
И трагедия аристократического общества, еще более глубокая, чем Журдена: ведь для мещанина это стало всего лишь ступенькой на пути к духовному росту, а для аристократии в подобном поведении и заключался смысл жизни.