Он действительно был героем, титаном в первоначальном значении этих слов. Подумайте только, его воспевали больше двадцати пяти столетий! Это — только в драме Эсхила, а сколько после пего? Против воли всемогущего Зевса Прометей, бунтарь-одиночка, приносит людям огонь в тлеющем тростнике. Разгневанный Зевс обрекает его на ужасную казнь. Где-то «за кадром» остается великий дар Прометея людям — огонь, дающий толчок земледелию, ремеслам, наукам. Облагодетельствованных им людей мы не видим на сцене и не знаем, вспоминают ли они о герое. Есть здесь боги, титаны, собеседник-комментатор происходящего — хор. Друг Гефест, бог кузнечного дела, прикует цепями к скале. Он сочувствует, но должен исполнять приказ. Сестры-Океаниды, мать, даже отец советуют покориться: мол, плетью обуха, не перешибешь. Прометей испытывает страшные мучения: огромный орел каждое утро прилетает клевать печень титана. Герой переживает и позор прилюдного наказания. Ценой таких мучений даже бессмертия не захочешь. Звучит комментарий хора: Нет смертным чересчур, Себя в таком оставляет несчастье. У Прометея есть возможность отступления: не просить пощады, не каяться, а обменять на свободу свое знание о судьбе Зевса. Ведь жизнь стоит такого обмена. Да, но не для героя, не для гордого титана Прометея. «Муки терпеть врагу от врагов не позорно ничуть», — считает он. Пусть даже тело его будет брошено на черное дно Тартара — бездны и недрах земли, он останется непобежденным. Его не запугать, не согнуть, не сломать. Прикованный к скале, в цепях — он не раб. Он свободен духом. Не встретила я ни в древнегреческом мифе, ни у Эсхила благодарности Прометею от его современников. За ремесла, за огонь, за достоинство, данное людям в борьбе с сильными мира. Но подумайте: ведь мы, далекие потомки, владеющие многими знаниями и навыками, бережем огонь Прометея как в прямом, так и в переносном смысле. Этот огонек несломленности освещает наши души выстоять в сложных обстоятельствах. А имя Прометея стало символом жертвенности, служения людям. Люди с благодарностью склоняются перед ним, как через столетия с уважением поклоняются подвигу и страданию за все человечество другого героя — Иисуса Христа.
Против воли всемогущего Зевса Прометей, бунтарь-одиночка, приносит людям огонь в тлеющем тростнике. Разгневанный Зевс обрекает его на ужасную казнь.
Где-то «за кадром» остается великий дар Прометея людям — огонь, дающий толчок земледелию, ремеслам, наукам. Облагодетельствованных им людей мы не видим на сцене и не знаем, вспоминают ли они о герое.
Есть здесь боги, титаны, собеседник-комментатор происходящего — хор. Друг Гефест, бог кузнечного дела, прикует цепями к скале. Он сочувствует, но должен исполнять приказ. Сестры-Океаниды, мать, даже отец советуют покориться: мол, плетью обуха, не перешибешь. Прометей испытывает страшные мучения: огромный орел каждое утро прилетает клевать печень титана. Герой переживает и позор прилюдного наказания. Ценой таких мучений даже бессмертия не захочешь. Звучит комментарий хора: Нет смертным чересчур, Себя в таком оставляет несчастье.
У Прометея есть возможность отступления: не просить пощады, не каяться, а обменять на свободу свое знание о судьбе Зевса. Ведь жизнь стоит такого обмена.
Да, но не для героя, не для гордого титана Прометея. «Муки терпеть врагу от врагов не позорно ничуть», — считает он. Пусть даже тело его будет брошено на черное дно Тартара — бездны и недрах земли, он останется непобежденным. Его не запугать, не согнуть, не сломать. Прикованный к скале, в цепях — он не раб. Он свободен духом.
Не встретила я ни в древнегреческом мифе, ни у Эсхила благодарности Прометею от его современников. За ремесла, за огонь, за достоинство, данное людям в борьбе с сильными мира. Но подумайте: ведь мы, далекие потомки, владеющие многими знаниями и навыками, бережем огонь Прометея как в прямом, так и в переносном смысле. Этот огонек несломленности освещает наши души выстоять в сложных обстоятельствах.
А имя Прометея стало символом жертвенности, служения людям. Люди с благодарностью склоняются перед ним, как через столетия с уважением поклоняются подвигу и страданию за все человечество другого героя — Иисуса Христа.