Онегин: «Как рано мог уж он тревожить Сердца кокеток записных! Когда ж хотелось уничтожить Ему соперников своих, Как он язвительно злословил! Какие сети им готовил!»
«Сноснее многих был Евгений; Хоть он людей конечно знал И вообще их презирал, – Но (правил нет без исключений) Иных он очень отличал И вчуже чувство уважал.»
«…И скоро стали неразлучны. Так люди (первый каюсь я) От делать нечего друзья.»
«Случайно вас когда-то встретя, В вас искру нежности заметя, Я ей поверить не посмел: Привычке милой не дал ходу; Свою постылую свободу Я потерять не захотел…» Татяна:
«Итак, она звалась Татьяной. Ни красотой сестры своей, Ни свежестью ее румяной Не привлекла б она очей. Дика, печальна, молчалива, Как лань лесная боязлива, Она в семье своей родной Казалась девочкой чужой. Она ласкаться не умела К отцу, ни к матери своей; Дитя сама, в толпе детей Играть и прыгать не хотела И часто целый день одна Сидела молча у окна…»
«Задумчивость, ее подруга От самых колыбельных дней, Теченье сельского досуга Мечтами украшала ей. И были детские проказы Ей чужды: страшные рассказы Зимою в темноте ночей Пленяли больше сердце ей…»
«Ей рано нравились романы; Они ей заменяли всё; Она влюблялася в обманы И Ричардсона и Руссо…»
«Как рано мог уж он тревожить Сердца кокеток записных! Когда ж хотелось уничтожить Ему соперников своих, Как он язвительно злословил! Какие сети им готовил!»
«Как он умел казаться новым, Шутя невинность изумлять, Пугать отчаяньем готовым, Приятной лестью забавлять…»
«Сноснее многих был Евгений; Хоть он людей конечно знал И вообще их презирал, – Но (правил нет без исключений) Иных он очень отличал И вчуже чувство уважал.»
«…И скоро стали неразлучны. Так люди (первый каюсь я) От делать нечего друзья.»
«Случайно вас когда-то встретя, В вас искру нежности заметя, Я ей поверить не посмел: Привычке милой не дал ходу; Свою постылую свободу Я потерять не захотел…»
Татяна:
«Итак, она звалась Татьяной. Ни красотой сестры своей, Ни свежестью ее румяной Не привлекла б она очей. Дика, печальна, молчалива, Как лань лесная боязлива, Она в семье своей родной Казалась девочкой чужой. Она ласкаться не умела К отцу, ни к матери своей; Дитя сама, в толпе детей Играть и прыгать не хотела И часто целый день одна Сидела молча у окна…»
«Задумчивость, ее подруга От самых колыбельных дней, Теченье сельского досуга Мечтами украшала ей. И были детские проказы Ей чужды: страшные рассказы Зимою в темноте ночей Пленяли больше сердце ей…»
«Ей рано нравились романы; Они ей заменяли всё; Она влюблялася в обманы И Ричардсона и Руссо…»