Кедрин Дмитрий Борисович (14.02.1907-18.09.1945), русский поэт, переводчик. Рано осиротев, Кедрин воспитывался хорошо образованной бабушкой-дворянкой, которая ввела его в мир народного творчества, познакомила с поэзией Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Шевченко. Уже в 1923, бросив учебу в техникуме, начинает работать в газете, пишет стихи, увлекается поэзией и театром. К к. 1920-х порывает с определенными тенденциями “железной поэзии” Пролеткульта, в его стихах ощущается тенденция к эпичности и историзму (“Смертник”, “Казнь В 1929 следует арест. С 1931 после освобождения Кедрин поселяется в Подмосковье, служит литконсультантом в издательстве “Молодая гвардия”. Расширяется проблематика его творчества, его интересует “история живая и музейная”, т. е. связь истории с современностью. В 1938 Кедрин создает шедевр русской поэзии XX в. — поэму “Зодчие”, поэтическое воплощение предания о строителях храма Василия Блаженного. Московской юродивой воительнице посвящены стихи “Алена-Старица”, полулегендарному самородку-строителю Федору Коню — поэма “Конь” (1940). Историко-патриотическая тема преобладает в поэзии Кедрина и в годы войны, когда он освобожденный по зрению от воинской службы, добивается назначения его во фронтовую газету “Сокол Родины”: “Дума о России” (1942), “Князь Василько Ростовский” (1942), “Ермак” (1944) и др. В войну Кедрин заявляет о себе и как крупный поэт-лирик: “Красота”, “Аленушка”, “Россия! Мы любим неяркий свет”, “Мне все мерещится поле с гречихой...”. Он начинает создавать поэму о женщинах трагической судьбы — Евдокии Лопухиной, княжне Таракановой, Прасковье Жемчуговой. Все отчетливее в его стихах звучат православные мотивы: Когда сраженья стихнут понемногу, Сквозь мерное дыханье тишины Услышим мы, как жалуются Богу Погибшие в последний день войны. По возвращении с фронта Кедрин замечает за собой слежку. Предчувствие беды не обмануло поэта: спустя три месяца по окончании войны его найдут убитым около полотна железной дороги. Единственный прижизненный сборник стихов Кедрина “Свидетели” (1940) был жестоко урезан цензурой. В 1960 —70-е широчайший, всенародный интерес к творческому наследию Кедрина определил его истинное место в русской патриотической поэзии.
вот отрывок про скатерть: один раз я на нее рассердился. вот как это было. за обедом, наливая себе квасу, я уронил графин и облил скатерть. - позовите-ка наталью савишну, чтобы она порадовалась на своего любимчика, - сказала maman. наталья савишна вошла и, увидав лужу, которую я сделал, покачала головой; потом maman сказала ей что-то на ухо, и она, погрозившись на меня, вышла. после обеда я, в самом веселом расположении духа, припрыгивая, отправился в залу, как вдруг из-за двери выскочила наталья савишна с скатертью в руке, поймала меня и, несмотря на отчаянное сопротивление с моей стороны, начала тереть меня мокрым по лицу, приговаривая: "не пачкай скатертей, не пачкай скатертей! " меня так это обидело, что я разревелся от злости. "как! - говорил я сам себе, прохаживаясь по зале и захлебываясь от слез. - наталья савишна, просто наталья, говорит мне ты, и еще бьет меня по лицу мокрой скатертью, как дворового мальчишку. нет, это ужасно! " когда наталья савишна увидала, что я распустил слюни, она тотчас же убежала, а я, продолжая прохаживаться, рассуждал о том, как бы отплатить дерзкой наталье за нанесенное мне оскорбление. через несколько минут наталья савишна вернулась, робко подошла ко мне и начала увещевать: - полноте, мой батюшка, не простите меня, я уж вы меня простите, мой вот вам.
В 1929 следует арест. С 1931 после освобождения Кедрин поселяется в Подмосковье, служит литконсультантом в издательстве “Молодая гвардия”. Расширяется проблематика его творчества, его интересует “история живая и музейная”, т. е. связь истории с современностью. В 1938 Кедрин создает шедевр русской поэзии XX в. — поэму “Зодчие”, поэтическое воплощение предания о строителях храма Василия Блаженного. Московской юродивой воительнице посвящены стихи “Алена-Старица”, полулегендарному самородку-строителю Федору Коню — поэма “Конь” (1940). Историко-патриотическая тема преобладает в поэзии Кедрина и в годы войны, когда он освобожденный по зрению от воинской службы, добивается назначения его во фронтовую газету “Сокол Родины”: “Дума о России” (1942), “Князь Василько Ростовский” (1942), “Ермак” (1944) и др.
В войну Кедрин заявляет о себе и как крупный поэт-лирик: “Красота”, “Аленушка”, “Россия! Мы любим неяркий свет”, “Мне все мерещится поле с гречихой...”. Он начинает создавать поэму о женщинах трагической судьбы — Евдокии Лопухиной, княжне Таракановой, Прасковье Жемчуговой. Все отчетливее в его стихах звучат православные мотивы:
Когда сраженья стихнут понемногу,
Сквозь мерное дыханье тишины
Услышим мы, как жалуются Богу
Погибшие в последний день войны.
По возвращении с фронта Кедрин замечает за собой слежку. Предчувствие беды не обмануло поэта: спустя три месяца по окончании войны его найдут убитым около полотна железной дороги.
Единственный прижизненный сборник стихов Кедрина “Свидетели” (1940) был жестоко урезан цензурой.
В 1960 —70-е широчайший, всенародный интерес к творческому наследию Кедрина определил его истинное место в русской патриотической поэзии.
вот отрывок про скатерть: один раз я на нее рассердился. вот как это было. за обедом, наливая себе квасу, я уронил графин и облил скатерть. - позовите-ка наталью савишну, чтобы она порадовалась на своего любимчика, - сказала maman. наталья савишна вошла и, увидав лужу, которую я сделал, покачала головой; потом maman сказала ей что-то на ухо, и она, погрозившись на меня, вышла. после обеда я, в самом веселом расположении духа, припрыгивая, отправился в залу, как вдруг из-за двери выскочила наталья савишна с скатертью в руке, поймала меня и, несмотря на отчаянное сопротивление с моей стороны, начала тереть меня мокрым по лицу, приговаривая: "не пачкай скатертей, не пачкай скатертей! " меня так это обидело, что я разревелся от злости. "как! - говорил я сам себе, прохаживаясь по зале и захлебываясь от слез. - наталья савишна, просто наталья, говорит мне ты, и еще бьет меня по лицу мокрой скатертью, как дворового мальчишку. нет, это ужасно! " когда наталья савишна увидала, что я распустил слюни, она тотчас же убежала, а я, продолжая прохаживаться, рассуждал о том, как бы отплатить дерзкой наталье за нанесенное мне оскорбление. через несколько минут наталья савишна вернулась, робко подошла ко мне и начала увещевать: - полноте, мой батюшка, не простите меня, я уж вы меня простите, мой вот вам.