Поэт, хоть и был беден, имел основание гордиться своим более чем 600-летним дворянством и считал себя по происхождению равным вельможам и царям, и потому никогда не ломал шапки перед сильными мира сего, не унижался, не кланялся, дорожил чувством собственного достоинства, независимостью в суждениях и поступках. “Писал стихи и ссорился с царями”, – как сам весело говорил. Зато и цари знали его. Один из них, Александр I, отправил его в ссылку за антиправительственные стихи и злые насмешки над собой; другой, Николай I, вернул его из ссылки, но стал его цензором, отдал его под надзор полиции, а потом вольно или невольно позволил убить его на дуэли. Во всяком случае, роковым оказался его отказ поэту удалиться от петербургского света и жить в Болдине помещиком. По отцовской линии к Пушкину перешла еще одна “родовая” черта – страсть к стихотворству. Отец его, некогда блестящий гвардейский офицер, писал стихи по любому поводу одинаково легко по-русски и по-французски, а его брат, Василий Львович Пушкин, дядя гениального поэта, и сам был известен как поэт: часто появлялся в печати с элегиями, посланиями, баснями, сказками, сатирами. В 5-й главе “Евгения Онегина” Пушкин со свойственной ему веселостью и с изобретательным остроумием вспоминает одного из персонажей шутливой поэмы Василия Львовича “Опасный сосед”. В Болдине он вновь вернется к памяти о нем, говоря о последних его днях и о последних его предсмертных словах – словах человека,преданного литературе и жившего ею.С Василием Львовичем было связано и само пребывание Пушкина в Болдине именно осенью 1830 года. Во-первых, неожиданная смерть Василия Львовича внезапно отдалила женитьбу. “Ни один дядя не умирал так некстати”, – грустно шутил Пушкин. Свадьба, было наладившаяся, вновь откладывалась по причине семейного траура. Во-вторых, Василию Львовичу принадлежала часть сельца Большое Болдино, совершенно, впрочем, разоренного. Так что поэзия и проза жизни – а не просто художественная проза, – если иметь в виду родственные связи Пушкина, тесно переплелись под крышей запущенного барского дома. О проклятой бедности он вспоминал здесь очень часто. Этой темой началась “Моя родословная”, ею же и закончилась: вторая строфа, как эхо, отозвалась в последней, посвященной истории рода Пушкиных.Понятна мне времен превратность, Не прикословлю, право, ей; У нас нова рожденьем знатность, И чем новее, тем знатней. Родов дряхлеющих обломок (И по несчастью не один), Бояр старинных я потомок; Я, братцы, мелкий мещанин...Под гербовой моей печатью Я кипу грамот схоронил И не якшаюсь с новой знатью, И крови спесь угомонил. Я грамотей и стихотворец, Я Пушкин просто, не Мусин, Я не богач, не царедворец, Я сам большой: я мещанин...Бедность чести не помеха. Поэт то и дело задумывается над этим в болдинском “дворце” об одном этаже. Присущий ему комизм скрашивал настоящее, не давал воли печали. Итак, оказавшись в Большом Болдине и с грустью рассматривая, хотя бы мысленно, причудливые узоры генеалогического древа бояр Пушкиных на скучном фоне картин деревенского осеннего пейзажа, поэт обычно, что бы ни писал, художественное ли произведение, заметки ли, начинает со славной старины, а заканчивает печальным настоящим. Мы предложили лишь краткие наброски огромного материала к изучению родословной А.С.Пушкина, отражённой в его произведениях.
Зато и цари знали его. Один из них, Александр I, отправил его в ссылку за антиправительственные стихи и злые насмешки над собой; другой, Николай I, вернул его из ссылки, но стал его цензором, отдал его под надзор полиции, а потом вольно или невольно позволил убить его на дуэли. Во всяком случае, роковым оказался его отказ поэту удалиться от петербургского света и жить в Болдине помещиком.
По отцовской линии к Пушкину перешла еще одна “родовая” черта – страсть к стихотворству. Отец его, некогда блестящий гвардейский офицер, писал стихи по любому поводу одинаково легко по-русски и по-французски, а его брат, Василий Львович Пушкин, дядя гениального поэта, и сам был известен как поэт: часто появлялся в печати с элегиями, посланиями, баснями, сказками, сатирами. В 5-й главе “Евгения Онегина” Пушкин со свойственной ему веселостью и с изобретательным остроумием вспоминает одного из персонажей шутливой поэмы Василия Львовича “Опасный сосед”. В Болдине он вновь вернется к памяти о нем, говоря о последних его днях и о последних его предсмертных словах – словах человека,преданного литературе и жившего ею.С Василием Львовичем было связано и само пребывание Пушкина в Болдине именно осенью 1830 года. Во-первых, неожиданная смерть Василия Львовича внезапно отдалила женитьбу. “Ни один дядя не умирал так некстати”, – грустно шутил Пушкин. Свадьба, было наладившаяся, вновь откладывалась по причине семейного траура. Во-вторых, Василию Львовичу принадлежала часть сельца Большое Болдино, совершенно, впрочем, разоренного.
Так что поэзия и проза жизни – а не просто художественная проза, – если иметь в виду родственные связи Пушкина, тесно переплелись под крышей запущенного барского дома. О проклятой бедности он вспоминал здесь очень часто. Этой темой началась “Моя родословная”, ею же и закончилась: вторая строфа, как эхо, отозвалась в последней, посвященной истории рода Пушкиных.Понятна мне времен превратность,
Не прикословлю, право, ей;
У нас нова рожденьем знатность,
И чем новее, тем знатней.
Родов дряхлеющих обломок
(И по несчастью не один),
Бояр старинных я потомок;
Я, братцы, мелкий мещанин...Под гербовой моей печатью
Я кипу грамот схоронил
И не якшаюсь с новой знатью,
И крови спесь угомонил.
Я грамотей и стихотворец,
Я Пушкин просто, не Мусин,
Я не богач, не царедворец,
Я сам большой: я мещанин...Бедность чести не помеха. Поэт то и дело задумывается над этим в болдинском “дворце” об одном этаже. Присущий ему комизм скрашивал настоящее, не давал воли печали.
Итак, оказавшись в Большом Болдине и с грустью рассматривая, хотя бы мысленно, причудливые узоры генеалогического древа бояр Пушкиных на скучном фоне картин деревенского осеннего пейзажа, поэт обычно, что бы ни писал, художественное ли произведение, заметки ли, начинает со славной старины, а заканчивает печальным настоящим.
Мы предложили лишь краткие наброски огромного материала к изучению родословной А.С.Пушкина, отражённой в его произведениях.