ДАЮ Проанализируйте отрывок из произведения М. Зощенко «Аристократка». Определите, какую роль в раскрытии характеров героев играет этот эпизод. Зачем автор употребляет «неправильные слова»?
И как раз на другой день прислала комячейка билеты в оперу. Один билет я получил,
а другой мне Васька-слесарь пожертвовал. На билеты я не посмотрел, а они разные. Который мой — внизу сидеть, а который Васькин — аж на самой галерке.
Вот м ы и пошли. Сели в театр. Она села на мой билет, я — на Васькин. Сижу на
верхотурье и ни хрена не вижу. А ежели нагнуться через барьер, то её вижу. Хотя плохо.
Поскучал я, поскучал, вниз сошёл. Гляжу — антракт. А она в антракте ходит.
— Здравствуйте, — говорю.
— Здравствуйте.
— Интересно,— говорю,— действует ли тут водопровод?
— Не знаю, — говорит.
И сама в буфет. Я за н ей. Ходит о на по буфету и на стойку смотрит. А на стойке блюдо. На блюде пирожные.
А я этаким гусем, этаким буржуем нерезаным вьюсь вокруг её и предлагаю:
— Ежели,— говорю,— вам охота скушать одно пирожное, то не стесняйтесь. Я заплачу.
— Мерси,— говорит.
И вдруг подходит развратной походкой к блюду и цоп с кремом, и жрёт.
А денег у меня — кот наплакал. Самое большое, что на три пирожных. Она кушает, а
я с беспокойством по карманам шарю, смотрю рукой, сколько у меня денег. А денег — с
гулькин нос.
Съела она с кремом, цоп другое. Я аж крякнул. И молчу. Взяла меня этакая
буржуйская стыдливость. Дескать, кавалер, а не при деньгах.
Я хожу вокруг неё, что петух, а она хохочет и на комплименты напрашивается.
Я говорю:
— Не пора ли нам в театр сесть? Звонили, может быть.
А она говорит:
— Нет.
И берёт третье.
Я говорю:
— Натощак — не много ли? Может вытошнить.
А она:
— Нет,— говорит,— мы привыкшие.
И берёт четвёртое.
Тут ударила мне кровь в голову.
— Ложи,— говорю,— взад!
А она испужалась. Открыла рот, а во рте зуб блестит.
А мне будто попала вожжа под хвост. Всё равно, думаю, теперь с ней не гулять.
— Ложи,— говорю,— к чёртовой матери!
Положила она назад. А я говорю хозяину:
— Сколько с нас за скушанные три пирожные?
А хозяин держится индифферентно — ваньку валяет.
— С вас,— говорит,— за скушанные четыре штуки столько-то.
— Как,— говорю,— за четыре?! Когда четвёртое в блюде находится.
— Нету,— отвечает,— хотя оно и в блюде находится, но надкус на ём сделан и пальцем
смято.
ответ:Центральный эпизод рассказа, место выбрано не случайно, театр-это храм искусства, люди приобщаются к прекрасному, развиваются духовно.Героям духовность и культура "не грозят", именно через восприятие театра, поведения, речь автор раскрывает характеры. Идя в театр, оба героя не имеют понятия, на что они идут, обращают внимание только на места в театре, "внизу сидеть или аж на самой галёрке". и ни чего не вижу. " Чудовищная безграмотность пролетария удручает: "Сели в театр. Она села на мой билет" Гляжу- антракт. А она в антракте ходит. "Герои встретились в антракте, но и не подумали обсудить события первого акта, поделиться впечатлениями, их просто нет у обоих. Григорий Иванович пытается обсудить работу водопровода, а дама рвётся в буфет. пирожные, что непозволительно воспитаннымлюдям, она "блещет золотым зубом", вставляет иностранные словечки и разговаривает языком прислуги: "Нет, - говорит, - мы привыкшие". Финал эпизода ужасен, водопроводчик не стесняется в выражениях: «Ложи, к чёртовой матери!», А дама «конфузится докушивать», и нагло переходит на «родной», безграмотный язык: «Довольно свинство с вашей стороны. . " не Зощенко очень ярко нарисовал образы духовно нищих людей, которые пытаются прыгнуть "из грязи в князи", но водопроводчик честнее дамочки, он не пытается быть выше своего положения, выдавая себя за аристократа. дама совсем не аристократка, а дешёвая подражательница.
Объяснение: