На старых стенных часах железный кузнец ростом с игрушечного солдатика поднял молот. Часы щелкнули, и кузнец ударил с оттяжкой молотом по маленькой медной наковальне. Торопливый звон посыпался по комнате, закатился под книжный шкаф и затих. Кузнец ударил по наковальне восемь раз, хотел ударить в девятый, но рука у него вздрогнула и повисла в воздухе. Так, с поднятой рукой, он и простоял целый час, пока не пришел срок пробить по наковальне девять ударов. Маша стояла у окна и не оглядывалась. Если оглянешься, то нянюшка Петровна непременно проснется и погонит спать. Петровна дремала на диване, а мама, как всегда, ушла в театр. Она танцевала в театре, но никогда не брала с собой туда Машу. Театр был огромный, с каменными колоннами. На крыше его взвивались на дыбы чугунные лошади. Их сдерживал человек с венком на голове - должно быть, сильный и храбрый. Ему удалось остановить горячих лошадей у самого края крыши. Копыта лошадей висели над площадью. Маша представляла себе, какой был бы переполох, если бы человек не сдержал чугунных лошадей: они сорвались бы с крыши на площадь и промчались с громом и звоном мимо милиционеров. Все последние дни мама волновалась. Она готовилась впервые танцевать Золушку и обещала взять на первый же спектакль Петровну и Машу. За два дня до спектакля мама вынула из сундука сделанный из тонкого стекла маленький букет цветов. Его подарил маме Машин отец. Он был морякрм и привез этот букетик из какой-то далекой страны.
поднял молот. Часы щелкнули, и кузнец ударил с оттяжкой молотом по маленькой
медной наковальне. Торопливый звон посыпался по комнате, закатился под книжный
шкаф и затих.
Кузнец ударил по наковальне восемь раз, хотел ударить в девятый, но рука у
него вздрогнула и повисла в воздухе. Так, с поднятой рукой, он и простоял
целый час, пока не пришел срок пробить по наковальне девять ударов.
Маша стояла у окна и не оглядывалась. Если оглянешься, то нянюшка Петровна
непременно проснется и погонит спать.
Петровна дремала на диване, а мама, как всегда, ушла в театр. Она
танцевала в театре, но никогда не брала с собой туда Машу.
Театр был огромный, с каменными колоннами. На крыше его взвивались на дыбы
чугунные лошади. Их сдерживал человек с венком на голове - должно быть,
сильный и храбрый. Ему удалось остановить горячих лошадей у самого края крыши.
Копыта лошадей висели над площадью. Маша представляла себе, какой был бы
переполох, если бы человек не сдержал чугунных лошадей: они сорвались бы с
крыши на площадь и промчались с громом и звоном мимо милиционеров.
Все последние дни мама волновалась. Она готовилась впервые танцевать
Золушку и обещала взять на первый же спектакль Петровну и Машу. За два дня до
спектакля мама вынула из сундука сделанный из тонкого стекла маленький букет
цветов. Его подарил маме Машин отец. Он был морякрм и привез этот букетик из
какой-то далекой страны.