Как ящерица-хамелеон меняет свою окраску в зависимости от обстоятельств, так Очумелов меняет свое поведение в зависимости от того, с кем имеют дело. В рассказе «Хамелеон» полицейский надзиратель Очумелов хочет создать видимость добросовестной службы, когда идет через базарную площадь. Втянутый в разбирательство уличного беспорядка, Очумелов пытается разобраться в «запутанном деле Хрюкина» и меняет свое решение в зависимости от обстоятельств, как хамелеон меняет окраску своего тела. Он «сотрясает» воздух, грозит «мерзавцам» штрафом, но вскоре узнает, что жалкая собачонка, возмутитель спокойствия, принадлежит генералу Жигалову. Тут же Очумелов меняет тон, обвиняя полупьяного Хрюкина во всех грехах. Очумелов еще не раз изменит свою точку зрения, а читатели догадаются о внутренней буре, тревожащей полицейского надзирателя, по короткой фразе: «Сними-ка, Елдырин, с меня пальто» или: «Надень-ка, брат Елдырин, на меня пальто...» Как же унижен человек, если он лебезит даже не перед генералом, а перед его собачонкой! Очумелов продолжает свой путь по базарной площади, только теперь он грозит не неизвестному хозяину собачонки, а Хрюкину: «Я еще доберусь до тебя!» Для таких людей, как Очумелов, важна не истина, а преклонение перед сильными мира сего. От них зависит его карьера и благополучие, больше его ничего не волнует. В хамелеонстве Очумелова воплощен распространенный человеческий порок — стремление угодить, при к обстановке, обеспечить себе спокойное существование на уютной должности
ГРИНЕВ — герой повести А.С.Пушкина «Капитанская дочка» (1836), от имени которого ведется повествование. Образ Г. — продолжение темы рядового человека, «ничтожного героя», начатой в 1830 г. «Домиком в Коломне» и «Повестями Белкина». Сын симбирского помещика, много лет безвыездно живущего в своем имении, и бедной дворянки, Петр Андреевич Г. рос и воспитывался в обстановке провинциально-поместного быта, проникнутого простонародным духом. Окрашенные иронией картины его детства, образования, воспитания стоят порой на грани карикатуры и несколько напоминают знаменитую комедию Фонвизина. Да и сам герой признается, что «рос недорослем». В то же время в повести очевидна связь между «простонародностью» «старинных людей», верных лучшим национальным традициям, и крепостью их нравственных устоев — такими их качествами, как добросердечие, искренность, совестливость, родственно-благожелательное отношение друг к другу, наконец, безраздельная верность долгу.
Существенно также, что отец героя, Андрей Петрович, этот опальный аристократ, служивший в свое время при графе Минихе и, видимо, принужденный выйти в отставку после переворота 1762 г., — деталь, имевшая для Пушкина родственно-личный смысл. (Ср. в «Моей родословной», 1830: «Мой дед, когда мятеж поднялся // Средь петергофского двора, // Как Миних, верен оставался // Паденью третьего Петра».) Судьба Г.-старшего, «дворянина во мещанстве», типична, по мысли Пушкина, для времени, когда старинное дворянство утрачивает свою значимость, беднеет, превращаясь в «род третьего состояния» и тем самым — в потенциально мятежную силу.
Лучшие черты Г., обусловленные происхождением и воспитанием, его безошибочное нравственное чутье ярко проявляются в минуты испытаний, решающих поворотов судьбы и ему с честью выходить из самых трудных ситуаций. Герою хватает благородства просить прощения у крепостного — преданного дядьки Савельича, он сразу же сумел оценить чистоту души и нравственную цельность Маши Мироновой, твердо решив жениться на ней, он быстро разглядел низменную натуру Швабрина. В порыве благодарности он без раздумий дарит заячий тулупчик встречному «вожатому», а главное — умеет разглядеть в грозном бунтовщике Пугачеве незаурядную личность, отдать должное его справедливости и великодушию. Наконец, ему удается сохранить человечность, честь и верность себе в условиях жестокой и бесчеловечной междуусобной борьбы. Для Г. равно неприемлемы стихия «русского бунта, бессмысленного и беспощадного», и формализм, бездушная холодность официального, казенно-бюрократического мира, особенно отчетливо проявившиеся в сценах военного совета и суда.
Более того, оказавшись в критической ситуации, Г. стремительно изменяется, вырастает духовно и нравственно. Вчерашний дворянский недоросль, он предпочитает смерть малейшему отступлению от велений долга и чести, отказывается от присяги Пугачеву и любых компромиссов с ним. С другой стороны, во время суда, снова рискуя жизнью, он не считает возможным назвать имя Маши Мироновой, справедливо опасаясь, что она будет подвергнута унизительному допросу. Отстаивая свое право на счастье, Г. совершает безоглядно-смелый, отчаянный поступок. Ведь предпринятая им самовольная поездка в «мятежную слободу» была опасна вдвойне: он не только рисковал быть схваченным пугачевцами, но ставил на карту карьеру, благополучие, доброе имя, честь. Акция Г., вынужденная безответственностью и пассивностью командования, равнодушием к судьбе дочери героически погибшего капитана Миронова, представляла прямой вызов официальным кругам, дерзкое нарушение принятых норм.
Подобное сочетание гордой независимости, неподкупной верности долгу, чести и совершать безумные, своевольные поступки Пушкин особенно ценил в старинном русском дворянстве, в частности в своих предках. В этом смысле «ничтожный герой» пушкинских произведений 1830-х гг. не только противостоит прежнему, романтическому герою, но и является его прямым продолжением.
Существенно также, что отец героя, Андрей Петрович, этот опальный аристократ, служивший в свое время при графе Минихе и, видимо, принужденный выйти в отставку после переворота 1762 г., — деталь, имевшая для Пушкина родственно-личный смысл. (Ср. в «Моей родословной», 1830: «Мой дед, когда мятеж поднялся // Средь петергофского двора, // Как Миних, верен оставался // Паденью третьего Петра».) Судьба Г.-старшего, «дворянина во мещанстве», типична, по мысли Пушкина, для времени, когда старинное дворянство утрачивает свою значимость, беднеет, превращаясь в «род третьего состояния» и тем самым — в потенциально мятежную силу.
Лучшие черты Г., обусловленные происхождением и воспитанием, его безошибочное нравственное чутье ярко проявляются в минуты испытаний, решающих поворотов судьбы и ему с честью выходить из самых трудных ситуаций. Герою хватает благородства просить прощения у крепостного — преданного дядьки Савельича, он сразу же сумел оценить чистоту души и нравственную цельность Маши Мироновой, твердо решив жениться на ней, он быстро разглядел низменную натуру Швабрина. В порыве благодарности он без раздумий дарит заячий тулупчик встречному «вожатому», а главное — умеет разглядеть в грозном бунтовщике Пугачеве незаурядную личность, отдать должное его справедливости и великодушию. Наконец, ему удается сохранить человечность, честь и верность себе в условиях жестокой и бесчеловечной междуусобной борьбы. Для Г. равно неприемлемы стихия «русского бунта, бессмысленного и беспощадного», и формализм, бездушная холодность официального, казенно-бюрократического мира, особенно отчетливо проявившиеся в сценах военного совета и суда.
Более того, оказавшись в критической ситуации, Г. стремительно изменяется, вырастает духовно и нравственно. Вчерашний дворянский недоросль, он предпочитает смерть малейшему отступлению от велений долга и чести, отказывается от присяги Пугачеву и любых компромиссов с ним. С другой стороны, во время суда, снова рискуя жизнью, он не считает возможным назвать имя Маши Мироновой, справедливо опасаясь, что она будет подвергнута унизительному допросу. Отстаивая свое право на счастье, Г. совершает безоглядно-смелый, отчаянный поступок. Ведь предпринятая им самовольная поездка в «мятежную слободу» была опасна вдвойне: он не только рисковал быть схваченным пугачевцами, но ставил на карту карьеру, благополучие, доброе имя, честь. Акция Г., вынужденная безответственностью и пассивностью командования, равнодушием к судьбе дочери героически погибшего капитана Миронова, представляла прямой вызов официальным кругам, дерзкое нарушение принятых норм.
Подобное сочетание гордой независимости, неподкупной верности долгу, чести и совершать безумные, своевольные поступки Пушкин особенно ценил в старинном русском дворянстве, в частности в своих предках. В этом смысле «ничтожный герой» пушкинских произведений 1830-х гг. не только противостоит прежнему, романтическому герою, но и является его прямым продолжением.