Баба лепит пирожок и кладёт его на подоконник а мимо пробегают волк и лиса и крадут пирог.Лиса тайком съедает всю начинку а вину сваливает на волка.Лиса предлагает испытания и волк соглашается. она пока волк спит выкрадывает на пасеке медовый сорт а вощинами облепляет шкуру волка.Лиса добивается своего. Волк обещает при первой добыче отдать свою долю.Они встретили рыбоков и лиса чтоб забрать рыбу притворилась мёртвой.Лиса сбрасывает добычу и рассказывает волку как она наловила столько рыбы.Тот послушал её совет и пошёл к речке тоже ловить рыбу.Лиса дожидается когда волчий хвост примёрзнет и бежит в деревню чтоб люди били волка.Ему удаётся убежать, но без хвоста.Лиса измазалась тестом и легла на дорогу и тут едит волк она ему жалуется что ее избили.доверчивый волк сочувсвует ей и садит в сани.волк пошёл рубить дрова а лиса тем временем съела лошадь.Волк это заметил что лошадь издохла и поехал дальше а лиса едет и приговаривает битый небитого везёт
на дне моей жизни, на самом донышке захочется мне посидеть на солнышке, на теплом пенушке. и чтобы листва красовалась палая в наклонных лучах недалекого вечера. и пусть оно так, что морока немалая - твой век целиком, да об этом уж нечего. я думу свою без помехи подслушаю, черту подведу стариковскою палочкой: нет, все-таки нет, ничего, что по случаю я здесь побывал и отметился галочкой. самые высокие рассуждения, самые возвышенные картины в стихах твардовского отмечены скромностью, даже какой-то застенчивостью. неизбежный, казалось бы, пафос, поэтическая торжественность – производные от жанра философской лирики незаметно устраняются легкой шутливостью, мудрой усмешкой человека, не боящегося самоиронии. так, кажущаяся сентиментальность строк, на сыщенных словами с уменьшительно-ласкательными суффиксами: на дне моей жизни, на самом донышке. захочется мне посидеть на солнышке, на теплом пенушке, - устраняется официально – деловитыми, почти протокольными фразеологизмами «подвести черту», «отметиться галочкой». такой стилистический диссонанс придает легкую ироничность всему высказыванию,маскирует прорвавшуюся грусть и одновременно оттянет фольклорную основу начальных строк
на дне моей жизни, на самом донышке захочется мне посидеть на солнышке, на теплом пенушке. и чтобы листва красовалась палая в наклонных лучах недалекого вечера. и пусть оно так, что морока немалая - твой век целиком, да об этом уж нечего. я думу свою без помехи подслушаю, черту подведу стариковскою палочкой: нет, все-таки нет, ничего, что по случаю я здесь побывал и отметился галочкой. самые высокие рассуждения, самые возвышенные картины в стихах твардовского отмечены скромностью, даже какой-то застенчивостью. неизбежный, казалось бы, пафос, поэтическая торжественность – производные от жанра философской лирики незаметно устраняются легкой шутливостью, мудрой усмешкой человека, не боящегося самоиронии. так, кажущаяся сентиментальность строк, на сыщенных словами с уменьшительно-ласкательными суффиксами: на дне моей жизни, на самом донышке. захочется мне посидеть на солнышке, на теплом пенушке, - устраняется официально – деловитыми, почти протокольными фразеологизмами «подвести черту», «отметиться галочкой». такой стилистический диссонанс придает легкую ироничность всему высказыванию,маскирует прорвавшуюся грусть и одновременно оттянет фольклорную основу начальных строк