В поэме Некрасова "Княгиня Трубецкая" описывается саммит княгини Трубецкой с иркутским губернатором.
Княжна, последовавшая за ссыльным мужем декабристом в Сибирь, встречается в Иркутске с губернатором, которому был дан приказ любыми средствами отговорить её от поездки на каторгу.
Губернатор приложил много усилий, чтобы удержать женщину от пути в ссылку совместно с мужем. Какие только доводы не приводил он ей: и то, что её отъезд "убил отца" княгини, у которого "семь лет служил" городской начальник; и то, как тяжело существовать в ссылке, где "восемь месяцев зима" и как непосилен каторжный труд. На что княжна отвечала, что привыкнет ко всему "шутя". Тогда глава администрации области прибегает к лживому обвинению в адрес её мужа, что он якобы "увлёкся призраком пустым", и самой Трубецкой, которая, по словам главу администрации области "бежит" за мужем, "как жалкая раба". На что княгиня отвечала словами, исполненными горячего патриотизма:
Нет! Я не жалкая раба,
Я леди, жена!
Пускай горька моя судьба –
Я буду ей верна!
О, если б он меня забыл
Для женщины другой,
В моей душе достало б сил
Не быть его рабой!
Но знаю: к родине любовь –
Соперница моя,
И если б можно было, вновь
Ему простила б я! …
Последней попыткой главу администрации области остановить княгиню Трубецкую были его увещевания о том, что она должна будет отречься от богатства и привилегированного положения, лишиться всех прав на наследование имущества, на возвращение в центральную Россию. Княгиня отвечала, что готова пойти за мужем и пешком, что подпишет отреченья от своих прав, которыми "не дорожит". Для неё нет дороги назад, где "и прежде был там рай земной",
А нынче тот самый рай
Своей заботливой рукой
Расчистил Николай.
Там люди заживо гниют –
Ходячие гробы …
Что там найду я? Ханжество,
Поруганную честь,
Нахальной дряни торжество
И месть …
Известно, что жёны декабристов пошли в сибирскую ссылку не из-за своих идейных убеждений, а из любви к своим мужьям, из чувства личного задолженности.
Некрасов в поэме показывает поступок жён декабристов не только как выполнение ими супружеского задолженности, но как сознательный героизм, как выражение протеста, как подвиг борьбы.
Княжна, последовавшая за ссыльным мужем декабристом в Сибирь, встречается в Иркутске с губернатором, которому был дан приказ любыми средствами отговорить её от поездки на каторгу.
Губернатор приложил много усилий, чтобы удержать женщину от пути в ссылку совместно с мужем. Какие только доводы не приводил он ей: и то, что её отъезд "убил отца" княгини, у которого "семь лет служил" городской начальник; и то, как тяжело существовать в ссылке, где "восемь месяцев зима" и как непосилен каторжный труд. На что княжна отвечала, что привыкнет ко всему "шутя". Тогда глава администрации области прибегает к лживому обвинению в адрес её мужа, что он якобы "увлёкся призраком пустым", и самой Трубецкой, которая, по словам главу администрации области "бежит" за мужем, "как жалкая раба". На что княгиня отвечала словами, исполненными горячего патриотизма:
Нет! Я не жалкая раба,
Я леди, жена!
Пускай горька моя судьба –
Я буду ей верна!
О, если б он меня забыл
Для женщины другой,
В моей душе достало б сил
Не быть его рабой!
Но знаю: к родине любовь –
Соперница моя,
И если б можно было, вновь
Ему простила б я! …
Последней попыткой главу администрации области остановить княгиню Трубецкую были его увещевания о том, что она должна будет отречься от богатства и привилегированного положения, лишиться всех прав на наследование имущества, на возвращение в центральную Россию. Княгиня отвечала, что готова пойти за мужем и пешком, что подпишет отреченья от своих прав, которыми "не дорожит". Для неё нет дороги назад, где "и прежде был там рай земной",
А нынче тот самый рай
Своей заботливой рукой
Расчистил Николай.
Там люди заживо гниют –
Ходячие гробы …
Что там найду я? Ханжество,
Поруганную честь,
Нахальной дряни торжество
И месть …
Известно, что жёны декабристов пошли в сибирскую ссылку не из-за своих идейных убеждений, а из любви к своим мужьям, из чувства личного задолженности.
Некрасов в поэме показывает поступок жён декабристов не только как выполнение ими супружеского задолженности, но как сознательный героизм, как выражение протеста, как подвиг борьбы.