Й стране установлен памятник литературному герою А. Т. Твардовского — бойцу Василию Теркину. Мне кажется, что данный герой заслужил эту честь по праву.Вместе с тем памятник, можно считать, поставлен всем тем, кто любил свою страну и не жалел в годы Великой Отечественной войны своей крови и ценой жизни приближал победу.В библиотеке, куда я пришел, чтобы взять поэму, мне досталось очень интересное издание: вместе с текстом были помещены письма читателей “Василия Теркина” с 1942 по 1970 год и ответ читателям “Как был написан «Василий Теркин»”. И я понял, что поэма Твардовского была действительно народной, вернее солдатской, поэмой. По воспоминаниям Солженицына, солдаты его батареи из многих книг предпочитали больше всего ее да “Войну и мир” Толстого.Я же хочу остановиться, прежде всего, на том, что мне лично больше всего нравится в поэме и ее герое.А больше всего мне нравится в произведении Александра Трифоновича язык — легкий, образный, народный. Стихи его запоминаются сами. По душе необычность книги, то, что она как бы без начала и конца. Словно ты вновь встретился со старым другом, которого тебе представлять не надо, а потом расстался с ним. Что же, это жизнь… И то, что автор предлагает:Словом, книгу с серединыИ начнем. А там пойдет, —это, думается, делает героя и ближе, и понятнее. Очень правильно и то, что поэт приписал Теркину не так уж много геройских подвигов. Одного сбитого самолета да взятого языка вполне достаточно. А ведь, по признанию самого Твардовского, он чуть было не увлекся “сюжетностью”. Хотел “заставить” Теркина перейти линию фронта и действовать в тылу у противника на Смоленщине (кстати, родине самого автора). Но чувство меры не дало этого сделать.Недаром же Александр Исаевич Солженицын в своих литературных воспоминаниях “Бодался теленок с дубом” восхищался этим чувством меры у Твардовского. Он, в частности, писал, что, не имея свободы сказать полную правду о войне, Твардовский останавливался перед каждой ложью чуть не на последнем миллиметре, но нигде этого барьера не переступил. Оттого и вышло чудо! Если бы меня спросили, почему Василий Теркин стал одним из моих любимых литературных героев, я бы сказал, что он очень мне по душе жизнелюбием. На фронте, где каждый день рядом ходит смерть, где никто “не заколдован от осколка-дурака, от любой дурацкой пули”, он порой мерзнет и голодает, не имеет вестей от родных, его ранят, но Василий не унывает. Живет и радуется жизни.В кухне — с места, с места — в бой.Курит, ест и пьет со смакомНа позиции любой.
