Поэт последовал принципам фольклорной сказки. Его сказки, сложенные по образцу народных, «удерживали прелесть и свободу сказочного чуда» (В.П. Аникин), народный склад. В сказках Пушкина, как и в народных, открывался мир удивительных чудес: возникший на пустынном острове златоглавый город «с теремами и церквями», и затейливая белка, которая «песенки поет, да орешки все грызет, а орешки не простые, все скорлупки золотые», и тридцать три богатыря. В них удивительная Царевна-Лебедь, которая «днем свет божий затмевает, ночью землю освещает, месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит». Ее образ соотносится с фольклорными героинями: «а сама-то величава, выступает будто пава; а как речь-то говорит, словно реченька журчит». Фантастические чудеса народного вымысла идут у Пушкина от народной сказки. Так, образ кота-баюна из записанной Пушкиным сказки «Чудесные дети», представленный сказочной народной «формулой»: «у моря-лукомория стоит дуб, а на том дубу золотые цепи, и по тем цепям ходит кот: вверх идет – сказки сказывает, вниз идет – песни поет» – входит в поэзию Пушкина как «кот ученый». Здесь присутствуют те же художественные поэтические образы, что и в народной поэзии. Сам же Пушкин в поэме «Руслан и Людмила» изображаемый им сказочный мир характеризует как мир необыкновенный, фантастический:
«Там чудеса: там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит;
Там на неведомых дорожках
Следы невиданных зверей;
Избушка там на курьих ножках
Стоит без окон, без дверей»
В его мире и колдуны, и богатыри, и царевна, и бурый волк, и ступа с Бабою Ягой, и царь Кощей. И все эти поэтические образы сказки исконно русские, национальные. Поэт подчеркивает: «Там русский дух… там Русью пахнет!» В этом поэтическая народность пушкинских строк. Пушкин хорошо знал, что многие сказочные сюжеты или отдельные мотивы существуют в устном творчестве разных народов, переходят, видоизменяясь, от одного к другому. Поэтому он, подобно настоящему народному сказителю, брал, когда это было нужно, те или иные мотивы, детали сюжета из иноязычного фольклора, чудесным образом превращая их в подлинно русские. Немало вносил он в сказки и своего собственного: по-своему изменял народный сюжет, упрощал или усложнял его, вводил свои образы (золотой рыбки, царевны-Лебедь и т.п.). В своих сказках Пушкин использовал элементы и других жанров народной поэзии - песен, заговоров, причитаний.
В одесской гавани рассказчик знакомится с грузинским князем Шакро Птадзе. Одураченный товарищем, тот остался без средств к существованию. Повествователь приглашает грузина отправиться вместе с ним в Крым пешком. Он обещает Шакро, что или найдёт ему попутчика до Тифлиса, или лично поедет с ним.
В пути они знакомятся ближе. Шарко Птадзе рассказывает повествователю о жизни на Кавказе, об обычаях. Эти рассказы интересны, но поражают рассказчика жестокостью и варварством кавказцев. Истории грузина рисуют его в неприглядном свете.
Рассказчик и Птадзе прибывают в Крым. Рассказчик работает, кормит себя и спутника, грузин же увиливает от работы, зато постоянно помыкает товарищем. Зарабатывает Шарко только сбором милостыни.
Рассказчик всё терпит и прощает своему спутнику, но один раз грузин наносит ему сильную обиду. Как-то раз вечером, сидя у костра, грузин начинает смеяться над внешностью рассказчика, утверждая, что рожа у него глупая как у барана. Оскорблённый рассказчик покидает своего спутника, но тот его догоняет и извиняется перед ним. Рассказчик вновь прощает грузина.
Феодосия обманывает их ожидания, путники отправляются в Керчь, где тоже не представляется возможности заработать, чтобы добраться до Тифлиса. Тогда у рассказчика возникает план, который он реализует с наступлением темноты.
Ночью путешественники воруют лодку и отправляются в плаванье. Они чуть не гибнут в морской пучине, но всё-таки добираются до земли. Оказавшись на суше, спутники бегут к огню, который сверкает впереди.
На путешественников нападают собаки, но чабаны их отгоняют, приводят путешественников к костру, кормят и решают что делать. Выдвигаются предложения свести их к атаману или к таможенным. Самый старший из чабанов решает грузина и повествователя отпустить, а лодку поутру отправить обратно в Керчь.
Рассказчик получает от чабанов хлеба и сала на дорогу, благодарит их, чем удивляет старика, и вместе с Птадзе отправляется в путь по дороге на Анапу. По дороге грузин смеётся, рассказчик интересуется причиной его веселья. Шакро отвечает: «Знаишь, что я сдэлал бы, когда бы нас павэли к этому атаману-таможану? Нэ знаишь? Я бы сказал про тэбя: он мэня утопить хотэл! И стал бы плакать. Тогда бы мэня стали жалэть и не посадыли бы в турму».
Возмущённый цинизмом своего спутника рассказчик пытается доказать ему неправильность его суждений, но не добивается в этом деле успеха. Шакро не понимает простых человеческих законов морали. Грузин пользуется всеми благами, исходящими от рассказчика, обещая ему райскую жизнь в Тифлисе.
Они прибывают в Терскую область. Одежда и обувь Шакро выглядят плачевно, но его неуёмный аппетит не даёт повествователю скопить средств на новую одежду для грузина. Однажды в какой-то станице он вытаскивает из котомки рассказчика пять рублей, пропивает их и приводит какую-то бабу. Она начинает обвинять рассказчика, требует с него деньги, которые он якобы отнял у грузина в Одессе, грозится свести в войсковую. С трёх бутылок вина молодому человеку удаётся избежать скандала.
Рано утром рассказчик и грузин выходят из станицы. В пути их застаёт дождь. Рассказчик поддаётся настроению и начинает петь, но Птадзе запрещает ему продолжать. Грузин говорит своему спутнику что он, Шакро, человек, а рассказчик — никто. Обещает вознаградить, если тот будет и дальше служить ему.
Недалеко от Владикавказа путешественники нанимаются к черкесам собирать кукурузу. В этом ауле Шакро ворует лезгинскую кисею. Это выясняется уже по дороге к Тифлису. Рассказчик, наслышанный о мстительности черкесов, забирает у грузина кисею и швыряет на дорогу. Он вновь пытается объяснить Птадзе, что его поступок — плохой. Тот сперва молча слушает, а потом нападает на рассказчика. Между ними происходит короткая драка. Её останавливает Шакро. Они мирятся, отдыхают и снова отправляются в путь.
Путешественники добираются до Тифлиса, но в город не заходят — Шакро уговаривает рассказчика ждать до вечера, ему стыдно, что он, князь, в лохмотьях. Грузин берёт у товарища башлык, чтобы не быть узнанным, и просит подождать конку на станции Верийский мост. Грузинский князь Шакро Птадзе ухо
Поэт последовал принципам фольклорной сказки. Его сказки, сложенные по образцу народных, «удерживали прелесть и свободу сказочного чуда» (В.П. Аникин), народный склад. В сказках Пушкина, как и в народных, открывался мир удивительных чудес: возникший на пустынном острове златоглавый город «с теремами и церквями», и затейливая белка, которая «песенки поет, да орешки все грызет, а орешки не простые, все скорлупки золотые», и тридцать три богатыря. В них удивительная Царевна-Лебедь, которая «днем свет божий затмевает, ночью землю освещает, месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит». Ее образ соотносится с фольклорными героинями: «а сама-то величава, выступает будто пава; а как речь-то говорит, словно реченька журчит». Фантастические чудеса народного вымысла идут у Пушкина от народной сказки. Так, образ кота-баюна из записанной Пушкиным сказки «Чудесные дети», представленный сказочной народной «формулой»: «у моря-лукомория стоит дуб, а на том дубу золотые цепи, и по тем цепям ходит кот: вверх идет – сказки сказывает, вниз идет – песни поет» – входит в поэзию Пушкина как «кот ученый». Здесь присутствуют те же художественные поэтические образы, что и в народной поэзии. Сам же Пушкин в поэме «Руслан и Людмила» изображаемый им сказочный мир характеризует как мир необыкновенный, фантастический:
«Там чудеса: там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит;
Там на неведомых дорожках
Следы невиданных зверей;
Избушка там на курьих ножках
Стоит без окон, без дверей»
В его мире и колдуны, и богатыри, и царевна, и бурый волк, и ступа с Бабою Ягой, и царь Кощей. И все эти поэтические образы сказки исконно русские, национальные. Поэт подчеркивает: «Там русский дух… там Русью пахнет!» В этом поэтическая народность пушкинских строк. Пушкин хорошо знал, что многие сказочные сюжеты или отдельные мотивы существуют в устном творчестве разных народов, переходят, видоизменяясь, от одного к другому. Поэтому он, подобно настоящему народному сказителю, брал, когда это было нужно, те или иные мотивы, детали сюжета из иноязычного фольклора, чудесным образом превращая их в подлинно русские. Немало вносил он в сказки и своего собственного: по-своему изменял народный сюжет, упрощал или усложнял его, вводил свои образы (золотой рыбки, царевны-Лебедь и т.п.). В своих сказках Пушкин использовал элементы и других жанров народной поэзии - песен, заговоров, причитаний.
В одесской гавани рассказчик знакомится с грузинским князем Шакро Птадзе. Одураченный товарищем, тот остался без средств к существованию. Повествователь приглашает грузина отправиться вместе с ним в Крым пешком. Он обещает Шакро, что или найдёт ему попутчика до Тифлиса, или лично поедет с ним.
В пути они знакомятся ближе. Шарко Птадзе рассказывает повествователю о жизни на Кавказе, об обычаях. Эти рассказы интересны, но поражают рассказчика жестокостью и варварством кавказцев. Истории грузина рисуют его в неприглядном свете.
Рассказчик и Птадзе прибывают в Крым. Рассказчик работает, кормит себя и спутника, грузин же увиливает от работы, зато постоянно помыкает товарищем. Зарабатывает Шарко только сбором милостыни.
Рассказчик всё терпит и прощает своему спутнику, но один раз грузин наносит ему сильную обиду. Как-то раз вечером, сидя у костра, грузин начинает смеяться над внешностью рассказчика, утверждая, что рожа у него глупая как у барана. Оскорблённый рассказчик покидает своего спутника, но тот его догоняет и извиняется перед ним. Рассказчик вновь прощает грузина.
Феодосия обманывает их ожидания, путники отправляются в Керчь, где тоже не представляется возможности заработать, чтобы добраться до Тифлиса. Тогда у рассказчика возникает план, который он реализует с наступлением темноты.
Ночью путешественники воруют лодку и отправляются в плаванье. Они чуть не гибнут в морской пучине, но всё-таки добираются до земли. Оказавшись на суше, спутники бегут к огню, который сверкает впереди.
На путешественников нападают собаки, но чабаны их отгоняют, приводят путешественников к костру, кормят и решают что делать. Выдвигаются предложения свести их к атаману или к таможенным. Самый старший из чабанов решает грузина и повествователя отпустить, а лодку поутру отправить обратно в Керчь.
Рассказчик получает от чабанов хлеба и сала на дорогу, благодарит их, чем удивляет старика, и вместе с Птадзе отправляется в путь по дороге на Анапу. По дороге грузин смеётся, рассказчик интересуется причиной его веселья. Шакро отвечает: «Знаишь, что я сдэлал бы, когда бы нас павэли к этому атаману-таможану? Нэ знаишь? Я бы сказал про тэбя: он мэня утопить хотэл! И стал бы плакать. Тогда бы мэня стали жалэть и не посадыли бы в турму».
Возмущённый цинизмом своего спутника рассказчик пытается доказать ему неправильность его суждений, но не добивается в этом деле успеха. Шакро не понимает простых человеческих законов морали. Грузин пользуется всеми благами, исходящими от рассказчика, обещая ему райскую жизнь в Тифлисе.
Они прибывают в Терскую область. Одежда и обувь Шакро выглядят плачевно, но его неуёмный аппетит не даёт повествователю скопить средств на новую одежду для грузина. Однажды в какой-то станице он вытаскивает из котомки рассказчика пять рублей, пропивает их и приводит какую-то бабу. Она начинает обвинять рассказчика, требует с него деньги, которые он якобы отнял у грузина в Одессе, грозится свести в войсковую. С трёх бутылок вина молодому человеку удаётся избежать скандала.
Рано утром рассказчик и грузин выходят из станицы. В пути их застаёт дождь. Рассказчик поддаётся настроению и начинает петь, но Птадзе запрещает ему продолжать. Грузин говорит своему спутнику что он, Шакро, человек, а рассказчик — никто. Обещает вознаградить, если тот будет и дальше служить ему.
Недалеко от Владикавказа путешественники нанимаются к черкесам собирать кукурузу. В этом ауле Шакро ворует лезгинскую кисею. Это выясняется уже по дороге к Тифлису. Рассказчик, наслышанный о мстительности черкесов, забирает у грузина кисею и швыряет на дорогу. Он вновь пытается объяснить Птадзе, что его поступок — плохой. Тот сперва молча слушает, а потом нападает на рассказчика. Между ними происходит короткая драка. Её останавливает Шакро. Они мирятся, отдыхают и снова отправляются в путь.
Путешественники добираются до Тифлиса, но в город не заходят — Шакро уговаривает рассказчика ждать до вечера, ему стыдно, что он, князь, в лохмотьях. Грузин берёт у товарища башлык, чтобы не быть узнанным, и просит подождать конку на станции Верийский мост. Грузинский князь Шакро Птадзе ухо